– Вив, какого… - он подходит ко мне, сам достает нож, но бросает на меня предупреждающий взгляд, говорящий о том, чтобы я не лезла не в свое дело.

– Зачем тебе охотничьи ножи в нижнем ящике? – я хмурюсь, вновь тянусь к нему, но парень останавливает меня рукой.

– Я люблю охотиться, ясно? – Мичи стал грубее и строже.

– И на людей тоже? – сглотнув, заглядываю в его глаза, одновременно боясь и ощущая жгучее любопытство.

Парень вздыхает.

– Иногда с тобой тяжело, Вив, - он поворачивается к плите снова, - лучше бы ты оставалась в подвале, - шепчет парень про себя, но я слышу эти слова, замирая на месте и почувствовав дрожь в пальцах.

Дыхание перехватывает, и я чувствую, как начинаю медленно задыхаться, давясь комом, застрявшим в горле.

– Ты… серьезно? – мой голос становится хриплым, а ноги кажутся ватными.

Моя рука хаотично, от одной безумной и разгоревшейся мысли, открывает верхний ящик, доставая один из ножей и приставляя его к горлу, пока парень поворачивается и смотрит на меня. Я вижу в его глазах ужас, но теперь мне все равно.

Мне все равно. Абсолютно все.

От осознания этого появляется широкая и, вероятно, страшная улыбка.

– Вивиан, - он сглатывает, осторожно делая шаг вперед, - положи нож.

– Мне все равно, - я продолжаю улыбаться и петь свою песню, чувствуя ледяное лезвие на своей шее, осторожно касающееся ее, - мне все равно, Мичи. Я… - на мгновение моя улыбка меркнет, и я задумываюсь, - я не могу больше терпеть это, слышишь, Мичи?

Парень останавливается в паре метров, переводя взгляд с моей руки на глаза, словно думает, что успеет убрать нож от шеи до того, как я порежу себя. Если я не могу убить его, остановит ли это мое самоубийство?

– Вивиан, - его лицо слишком серьезное, но он произносит мое имя как можно мягче и нежнее.

Это непривычно.

– Прошу, - продолжает парень, - положи нож на стол.

Я на мгновение чувствую сомнение в том, что собираюсь сделать, словно загнанная в угол разумная часть меня пытается остановить это безумие.

– Зачем я тебе, Мичи? – я чувствую слезы, а губы стали нервно дрожат, сохраняя улыбку, - Зачем я тебе?

Он молчит, раздражая этой тишиной и заставляя меня все явнее чувствовать эту тонкую грань, черту, за которую я собираюсь переступить.

– Зачем я тебе?! – кричу на него.

Не удосужившись ответа, медленно надавливаю ножом на шею, и в следующую секунду парень, будто прыгнув, резко выхватывает нож из моих пальцев, отбрасывая его. Не удерживая равновесия, падаю назад, но насильник хватает меня за руку, и, сам не стоя на ногах после быстрой «атаки», отклоняется на спину, так, чтобы я упала прямо на него.

Отталкиваюсь от парня, пытаясь задушить все новые слезы, но насильник держит меня в объятиях стальной хваткой, не давая пошевелиться.

– Зачем? – всхлипывая, - Зачем?

Я повторяю это слово еще несколько раз, пока сдавленный хрип не заглушается потоком слез, смешанным с истерикой. Утыкаюсь носом в его шею, продолжая глупо реветь и нервно дрожать, чувствуя тепло тела Мичи и словно отвергая его, тем самым вздрагивая от холода.

– Разве это не очевидно, - он шепчет едва слышно, почти на мое ухо, а затем шумно выдыхает, - мне с тобой хорошо, Вив. Но похищал я тебя по другой причине.

Я сглатываю, неуверенно приподнимаясь и, чувствуя неловкость, сажусь на его бедра.

– По какой? – я утираю слезы, но стараюсь не сводить взгляда с парня.

– Я расскажу тебе об этом позже, – я вижу, что он нервничает, поглядывая на меня и на нож, валяющийся в нескольких метрах от нас, - если ты пообещаешь себя не калечить.

Я киваю и после неуверенно встаю, делая пару шагов на пошатывающихся ногах к холодильнику, находя молоко. Открываю пластиковую бутылку, начиная жадно пить его из горлышка и искоса глядя на Мичи, продолжающего лежать и с интересом поглядывать на меня, словно ничего не было. Не выдержав напряжения, давлюсь молоком, и несколько капель стекают с уголка губ вниз по подбородку.

– Знаешь, это было бы гораздо эроти… - начинает он, и, желая показать средний палец, я всего лишь предупреждающе поднимаю руку.

– Я хочу на свежий воздух, - говорю, убирая бутылку обратно в холодильник.

– Ты знаешь мой ответ, - парень встает, поднимая злосчастный нож и убирая его подальше от моих глаз.

– Тогда к большому окну, - вздохнув, оглядываю кухню, замечая календарь.

Подхожу ближе, разглядывая числа: некоторые перечеркнуты красным крестом, другие обведены в зеленый, третьи – в синий.