– Звучит мрачновато, - произношу, медленно слезая с него и открывая дверь ванной.

Парень криво улыбается, следуя за мной, а затем помогает донести ведро с водой до кабинета, попутно отвлекая меня, брызгаясь и заставляя смеяться.

Может, человечность внутри него еще не умерла?

Иногда бывают такие моменты, что человек замыкается в себе, теряя связь с внешним миром. Он может смотреть часами в одну точку, видя не обои на стенах, а что-то свое, не поддающееся объяснению наблюдателя со стороны. Похожее происходило с ним. Мичи казался слишком замкнутым в себе, и его редкие попытки открыться часто казались мне чудом, необъяснимым явлением, словно парню была нужна другая душа для разговора, для прочтения его собственного шифра.

И, если обычный человек пытался вырваться из этого оцепенения всеми силами, то Мичи, казалось, жил в нем уже несколько лет, привыкши к нему и наслаждаясь этим одиночеством, а ту редкую брешь в его идеальных доспехах создавала его собственная часть души, не примирившаяся с заточением и пытающаяся вырваться на свободу. Глядя на него, на его немного усталое и задумчивое лицо, напряженную спину или же осторожный взгляд, я уже не чувствовала к нему отвращения.

Я лишь старалась его понять и дать той частице, оставшейся от человека, шанс наконец-то раскрыться внутри чудовища.

Будучи в его кабинете, разглядываю папки, датированные различными годами.

– Сколько тебе лет? – спрашиваю, не думая, боясь прикоснуться к ним и проходя мимо.

– Двадцать три, - на автомате отвечает парень, продолжая копаться в своем ноутбуке.

Запомнив это и не мешая парню работать, медленно перемещаюсь в другую комнату, заодно изучая второй этаж и пытаясь понять, что где находится. Почти последней оказывается спальня Мичи, и, начав убираться там, я замечаю, что одна из дверей шкафа распахнута, а виднеющийся портфель, что раньше был заперт на шифр, открыт.

Оглядевшись и удостоверившись, что парня рядом нет, неуверенно подхожу к портфелю, доставая его. Поступаю нелогично, вытаскивая сразу несколько предметов, но, оглядев их, смотрю на документы с легким шоком. Паспорта разных стран на разных людей с разными именами.

Но с внешностью Мичи.

Темно-зеленый из Новой Зеландии, темно-синий из Франции, черный из Португалии, красный из России, даже есть паспорта граждан Перу и Мексики. Их не менее двадцати штук, и у каждого свой владелец: Томас Митчелл, Вильям Смит, Дерек, Иван, Сэм, Эд и другие.

– Что ты делаешь, Вивиан? – голос Мичи прозвенел в моей голове, как гром среди ясного неба, заставляя поежиться от страха и быстро убирать чертовы документы обратно в портфель, не замечая, что пальцы не слушаются, дрожа и роняя все обратно на пол.

– Я… я, - я теряюсь, оседая на пол и закрывая лицо руками, - я не понимаю, что происходит.

Парень быстрым шагом подходит ко мне, забирая документы, выхватывая часть из слабых рук и убирая обратно в портфель. Защелкивает его резко и настолько громко, что это больше напоминает щелчок пальцами. Убрав портфель в шкаф и хлопнув дверью, он резко поднимает меня за руку, прижимая к этой самой двери.

– Зачем, - парень ругнулся, - ты полезла туда? – строго и даже разъяренно.

– Прости, - шепчу я едва слышно, вжимаясь в деревянную дверцу и всеми силами стараясь исчезнуть, как бы глупо это не звучало.

– Черт, Вив, - он ударяет дверь прямо над моей головой, - «прости»?! Я даю тебе больше, чем должен, а ты продолжаешь нарушать свои же условия! – он придавливает меня к шкафу, слишком больно держа мое запястье, сжимая его до побелевших пальцев.

Я сглатываю, боясь его еще сильнее с каждой секундой.

– Я хочу оттрахать тебя именно здесь, да так сильно, чтобы ты день не могла встать с кровати, - шепчет он угрожающе, тихо и уверенно, словно действительно сделает это.

Я закрываю глаза, сжимая губы в плотную линию и стараясь сдержать слезы.

– Прошу, - я понимаю, что моя вторая рука свободна и осторожно касаюсь пальцами его груди, - это говоришь не ты, а твой гнев.

Мичи замирает, почти удивленно, но тщательно скрывая свое изумление, глядя на мою ладонь, прижатую к его торсу.

– Не лезь не в свое дело, Вивиан, - твердо и жестко произносит парень, отходя от меня на шаг и отрывая мою руку от себя, - Прочь!

Я выбегаю из комнаты так быстро, как пуля вылетает из пистолета, и запираюсь в своей спальне, тут же укрываясь одеялом и сворачиваясь в «комочек» под ним, боясь выйти из своего убежища. Слезы неконтролируемо льются из глаз, заглушаемые тихими полувсхлипами-полустонами, и тело то и дело подрагивает под одеялом от холода, не согреваясь.

Ты сама виновата в этом, Вивиан. Все было хорошо, пока твое любопытство не пересилило тебя.