— Анастейша, — кто-то прерывает мои грёзы, — здравствуйте!

Передо мной стоит Кэш. Тот самый байкер, которого я, грубо говоря, спасла. Ну почему всё не может быть хорошо, и я обязательно встречаюсь с препятствиями? Кому-то покажется это смешно. Ну что тут такого? Подумаешь, парень хочет поблагодарить тебя за спасение. Пустяки! Наоборот, это должно быть приятно. Но я его боюсь. А почему и сама не знаю… Да что ж такое? Анастейша, просто поздоровайся. Всё будет в порядке. Вы даже не знакомы нормально. Что он может сделать?

Однако разум не хочет подчиняться этому объяснению. Я вижу коридор справа от меня и мигом сворачиваю туда, делая вид, будто не заметила моего преследователя.

Сумасшедшая! Что ты творишь? Избегаешь малознакомого парня? Это смешно и убого. Но что поделать? Я чувствую опасность. Это в какой-то степени инстинкт самосохранения. Чёрт, кажусь себе глупой школьницей, которая тупит в присутствии красавчика-старшеклассника.

Мне сейчас хочется провалиться сквозь землю. Внутренняя богиня вообще в глубоком обмороке. Надо успокоиться и идти к Кристиану. Прости идти. Если этот Мистер Приставуша — Кэш спросит, почему я убежала — скажу, что не заметила его и нечаянно свернула не туда. Заблудилась. Господи, ну что за бред? Конечно, он не поверит. Даже пятилетний ребёнок смекнёт, что к чему. А вообще, какого чёрта я должна убеждать его в этом?! Мне нет дела до того, что думает обо мне или будет думать этот Кэш. Все, забудь. Сделай вид, будто ничего не было.

«Да так и есть, Ана», — шепчет моё подсознание.

Делаю глубокий вздох и вижу палату моего пятьдесят. Надеюсь, я не бледная. Зачем-то стучу в дверь и толкаю её.

Кристиан сидит на кровати с ноутбуком на коленях. Он что-то усердно изучает, проводя длинным указательным пальцем по подбородку. Не успел выписаться — уже работает. Я ностальгически улыбаюсь и заворожённо наблюдаю, пока есть возможность. Он прекрасен. Неужели всё будет, как раньше? Мир в ярких цветах, красная комната, блинчики миссис Джонс на завтрак. Рядом с ним лежит айпод и из него льётся прекрасная музыка…

Что?! Мне кажется или это и правда та самая песня? Я прислушиваюсь, стараясь не шевелиться, и в груди вдруг что-то шевелится. Мелодичный женский голос возвращается меня в прошлое. В момент, когда Кристиан впервые сказал мне, что любит. Впервые переборол себя. Мы слушали эту песню тогда вечером. А потом… она стала нашей особенной песней. Не могу поверить своим ушам, что он включил её. Её! Именно сейчас, когда столько всего произошло, и по сути, я должна быть одна.

Из айпода доносятся слова:

Под твоей одеждой

Сокрыта бесконечная история.

Под ней мужчина, которого я выбрала,

Там моя территория

Да. так и есть. Он моя территория. Как в прямом, так и переносном смысле. В голове вспыхивает вечер, когда я рисовала границы на теле Грея помадой… Никто и никогда этого не делал, кроме меня. И его история и правда скрыта под одеждой. Шрамы — следы прошлой жизни. Я знаю все и каждый из них. Знаю его тело лучше, чем своё.

И всё то, что

Я заслуживаю

Будучи

Такой хорошей, дорогой.

Еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться прямо здесь, в больничной палате Кристиана. Я так долго не слушала эту песню!

Как каждый голос связан с тишиной,

Лампы — с потолком,

Как леди привязаны к своим манерам,

Я привязана к этому чувству. *

— Привет, — голос Кристиана приводит меня в чувства. Он смотрит на меня и улыбается. Давно ли наблюдает?

— Привет, — я начинаю судорожно перебирать волосы пальцами и немного нервничаю, всё ещё стоя на пороге комнаты.

— Медсестра уже собрала мои вещи, и мы можем уйти в любой момент, — он встаёт с кровати и хватается за рёбра.

Я срываюсь с места и бегу к нему, чтобы помочь. Кристиан отмахивается, но мне плевать. Всё равно беспокойно осматриваю его.

— Всё хорошо. Просто испытываю дискомфорт немного в области грудной клетки. Не волнуйся.

— Ты уверен? Может, стоило остаться ещё на недельку? — он хмурит брови, и я понимаю, что зря это сказала. Глупая мысль, поэтому добавляю: — Или не стоит…

— Ана, ты так хочешь этого?

— Чего?

— Чтобы я остался здесь, в больнице.

— Нет. Конечно же, нет. Я так долго ждала твоей выписки, — легко обнимаю его и нежно целую в подбородок. Он улыбается своей кривой улыбкой, вздыхая.

— У меня есть к тебе одна просьба, — после пятиминутного молчания, Кристиан поднимает голову и смотрит с тревогой.

Его удивительные глаза отражают сразу несколько оттенков. По большей части это серый — мой любимый цвет. Ещё немного голубого и совсем чуточку жёлтого — только возле радужки. Взгляд проникает мне глубоко в душу, и я чувствую, как сердце пропускает несколько ударов. Дыхания нет. Жизни нет. Меня нет.