Длинные стройные ноги, не уступавший Оуру рост. Красотой и изяществом она напоминала произведение искусства, в которое создатель вложил всю душу. Даже лесной пожар не испортил ее красоты, но сейчас, вылеченная от ран, в чистой одежде и после омовения, ее кожа блестела словно драгоценный камень.

Ее роскошное платье поддерживало две выпуклости, весьма пышные даже по людским меркам, а уж по меркам худеньких альвиек и вовсе огромные.

— ...Ты понимаешь, в каком положении находишься?

— Разумеется. Вы трусливые, коварные, бесстыжие ублюдки. Немедленно раскайтесь и отпустите нас.

Похоже, Селес все-таки не шутила.

— Бесстыжие… возможно, ты права. Но в глубине души все люди одинаковые. Даже твой возлюбленный Иван… и даже сами альвы. Все мы по своей сути не отличаемся друг от друга.

— Не говори глупости! Иван не такой как ты! Он сильный, добрый, самый мужественный на свете и благородный. Подлый убийца вроде тебя ему не…

— Что же, тогда я докажу тебе, — перебил ее Оур, убедившись, что принцесса клюнула. — Я не верю в какую-то там любовь. Она всего лишь обманчивое следствие, которое приписывают плотскому влечению. Попробуй докажи, что настоящая любовь существует на самом деле. Если сможешь, я признаю вашу правоту и даже отпущу.

— ...Что ты предлагаешь? — опасливо вопросила Селес, уже примерно представляя, что услышит в ответ.

Оур поднес пальцы к ее подбородку, поднял голову и заглянул в глаза.

— Я буду насиловать тебя неделю. Осквернять, унижать, доводить до истомы, покорять. Если ты и после этого сохранишь любовь, я признаю ее настоящей и отпущу вас.

— ...А если я откажусь?

— Вы с Иваном оба умрете, так ни разу не увидев друг друга, — ответил Оур.

Селес медленно выдохнула и решилась.

— Хорошо. Но мое тело уже принадлежит Ивану. Я не могу принять решение в одиночку. Позволь мне встретиться с ним. Если он одобрит, то я приму твой вызов.

— ...Ладно.

Оур отдал Элен приказ, и та привела Ивана в темницу Селес. Связанный по рукам веревками и по ногам цепью он не мог подойти к ней, но они все равно обрадовались встрече и прошептали о том, как любят друг друга. Когда Селес рассказала Ивану об “испытании”, тот сначала оторопел, потом вспыхнул от ярости, но с горечью признал, что иначе не смогут выжить.

— Селес. Как бы ни осквернял тебя коварный злодей, блеск твой ничуть не померкнет. Клянусь, что буду любить тебя как и прежде.

— Да, Иван… я ни за что не поддамся злу. Я покажу этому извращенному магу, что на свете всего сильнее и прекраснее.

— Селес…

— Иван…

— Достаточно.

Ощутив заметное раздражение при виде того, как голубки даже сейчас умудрились забыть обо всем на свете, Оур с силой потянул цепь и вложил ее в руки Элен.

— Увидимся через неделю.

Приказав запереть Ивана в камере, Оур снова вошел в темницу Селес.

— Что же, не будем терять времени, — проговорил он, доставая из кармана склянку и протягивая Селес.

— Что это?

— Афродизиак. Я не собираюсь тратить время на прелюдии.

— Чт… неужели ты думаешь, я соглашусь его выпить?!

— Это афродизиак, а не приворотное зелье. Он лишь возбудит твое тело, не более. Или то, “что на свете всего сильнее и прекраснее”, спасует перед зельем? — издевательски проговорил Оур, и Селес не нашлась с ответом. — К тому же в нем противозачаточное. Выпей, если не хочешь забеременеть.

— Так бы сразу и сказал!

Селес откупорила склянку и влила в себя содержимое. Затем нахмурилась, ощутив горлом горечь и жар.

— А пока афродизиак не подействовал, ты будешь меня ублажать.

Оур сел на кровать и вытащил восставшее достоинство.

— ...Ублажать?

— Я тебе говорю ласкать его руками и ртом.

Селес с отвращением посмотрела на член Оура, а тот подтащил ее к себе за запястье, поставил на колени и вложил естество в руку.

— Зубами не трогай. За каждый твой укус Ивана будут резать клинками.

В ответ Селес все же расслабила сопротивляющуюся голову и успокоилась.

— Двигай руками с постоянной скоростью. Языком води верх и вниз, вылизывая его целиком.

Оур прижимал голову Селес к себе. Ее тошнило, но она изо всех сил работала и руками, и языком.

— ...Бестолковая. Ладно, неважно, я сам все сделаю.

Оур схватился за голову Селес обеими руками и вонзился в ее рот точно в вагину.

— М-м, мбх-х-х, мгху-у!.. — сдавленно вопила Селес, чувствуя как он хозяйствует во рту и в горле, но Оур продолжал унижать ее, нисколько не смущаясь.