Уголовник? Тогда правильно, уголовник таковым и останется, уголовник на оккупированной территории создаст захватчикам много неприятностей, пяток уголовников в тылу врага по вредности равнялись солдат!

– Хочешь верить в мощь родных уголовников в тылу врага? Ошибка: враги без разговоров перебили эту публику.

Через шесть десятков лет понял: "город может славиться известными учебными заведениями, музеями, редкими по красоте зданиями, известными миру композиторами и писателями, художниками, героями, гражданами редкой трезвости, низким процентом правонарушений на душу населения, а мой город гордится тюрьмой построенной ранее самого города.

– Хватит врать!

– Почему и не соврать?

В столице отечества расположены две известные, "почётные", тюрьмы, каждая со своим профилем в одну прятали больших вольнодумцев, в другую помещали не меньших жуликов, и разделение поясняло остальным: "нарушения "принципа разделения" недопустимы"!

– Чего власть боялась: сидящие с политическими уголовники превратятся в политиков, а политики примут веру уголовников?

– Могло быть и такое. Когда категория сидельца не подходила ни для одного из заведений - страдальца увозили в тюрьмы других городов.

Тюрьма "иногородним" есть в нашем городе. Серьёзная тюрьма, прославленная именами известных "сидельцев" прошлого и нового времени. К "новым" временам причисляю чей срок давности не уходит дальше семи десятков лет. Да, те времена, что "начали своё победное шествие по стране советов" в семнадцатом году.

Когда самому последнему из слабоумных в отечестве пришло понимание, что "война двумя неделями" не ограничится, и что враги прут вне всяких графиков - перед тюремщиками встал вопрос "что делать с обитателями камер? Выпустить? Нельзя, заклятые, непримиримые враги савецкой власти, перейдут на службу врагам" - и было принято решение в духе победившего пролетариата: вывезти в укромное место и персональную пульку калибра семь шестьдесят две в затылок. Работа привычная, к сорок первому рутинная, ничего нового.

Быстренько нашли "уёмистый" овраг в пятнадцати километрах от города, место глухое, деревень поблизости нет, некому слушать работу "нагано", никто и ничего не увидит, привезли первую порцию политических, сработали быстро. Трупы покидали в овраг, кое-как присыпали, спешили... Вернулись, доложили о "исполнении задания"

Кого "ликвидировали"? "Врагов народа". А кто во "врагах народа" пребывал? Ясный пень, не уголовники, уголовники во власти не убивали простых уголовников, понимали и уважали "братков", а ликвидировали "политических"

Убили, дело прошлое, убежали на восток, успокоились.

Враги заняли город, осмотрелись, увидели шикарное тюремное сооружение с пустыми камерами и сказали:

– Ес ист нихт гут, нихт орднунг, тюрьма не должна пустовать! и заполнили узилище "настоящими совецкими людьми": юными комсомольцами, секретарями, и другой "номенклатурой" не успевшей дать дёру на восток.

– В самом деле, если оккупационным властям доносят, что такой-то и такой "стойкие борцы за дело маркса-энгельса-ленина-сталина", а власть не принимает мер что остаётся думать?

– Только вот это: "за каким хером припёрлись"!?

Мир не меняется и совершает повторы до анекдотов: совецкая армия наступала на город, враги вспомнили расстрельный "совецкий" овраг и, не думая, что победители когда-то предъявят счёт, воспользовались природным углублением по назначению и совершили над заключёнными процедуру ликвидации не отличающуюся от совецкой.

– Калибр патронов другой

– Суть важна, а не калибр

– Время военное, убийства дозволенные, чего в костях копаться? "Свои" убивали своих, чужие убивали ваших, суть оставлась прежней. Какая разница убитому чья пуля застрянет в черепе? Историю ликвидации политических граждан "страны советов" находившихся в тюрьме рассказал знакомый, загремевший "за политику" в "узилище иродово" во времена "полной победы социализма" Поитикой и не пахло, человек настойчиво требовал жильё, а начальник отдал жильё любовнице, на что первый в очереди на получение бурно среагировал "в острой форме":

– Сука, всё расскажу "голосам"!
– что и сгубило: начальник подлючил органы, те принялись выяснять каналы связи с Западом, не нашли, а чтобы труд не пропал даром впаяли мужику три года тюремной отсидки с "политической" статьёй.

Отбывая наказание слегка подружился с одним "товарищем" из охраны.

– Следует пояснить "слегка подружился"

– "Лёгкая дружба" когда доверяют профессиональные секреты, но не все, а только такие, за кои "не возьмут за жопу и длинный язык" "Лёгка дружба" имеет и другое название: "с оглядкой", где-то её поминали.

– Хватит отступать, давай "генеральное сражение"

– Даю: охранник, "друг наполовину", рассказал после взятия в залог страшной "клятвы о неразглашении", что сам принимал участие ликвидации "врагов народа" но на вторых ролях:

– Не стрелял, в овраг трупы сбрасывал и землёй присыпал.

Каким был "сорт врагов советской власти" осталось гадать, но к приходу оккпантов прославленная тюрьма избавилась от обитателей.

Выдавший тайну о ликвидации политических слёзно каялся, что никому не пускал пули в затылки, ограничивался доставкой заключённых к месту экзекуции, нои этого хватило, чтобы "органы" взяли подписку "о неразглашении тайны" Тюремщик, когда-то давший "обет молчания", так долго и надёжно хранил тайну, что стал сомневаться в подлинности ужасных событий: