– Ксюш?
– Панк приподнял мой подбородок, заглядывая в глазки.
– Ты чего засмущалась? Ещё недавно смелости хватило всех построить, а перед этим лечь в постель к незнакомцу. А тут совсем оробела. Прекращай, а то поцелую.

Я бы рада, да тело не слушается. Поняв, что этим меня не прошибёшь, угроза была исполнена. Его губы накрыли мои. Голова кружилась от этих нежных прикосновений. Меня ещё никто так не целовал. Почти невесомо, волшебно.

– Так, девица-красавица, - изменил он тон, неохотно отрываясь от меня, - покорми меня, пожалуйста.

От такой наглости я даже рот приоткрыла. А он воспользовался моим замешательством и усадил к себе на колени.

Поняла: спорить с ним бесполезно, всё равно ситуацию вывернет в свою пользу. Поэтому я собрала силу воли в кулак и молча принялась кормить его супом, водрузив поднос на мои колени и заставив его придерживать одной рукой. А чтобы руки не распускал, а то мало ли... Периодически он отдавал мне поднос, брал ложку и кормил меня.

Попахивало это романтикой, вот только раскованно я себя не чувствовала для такого жеста. И явно не готова к такому стремительному развитию отношений.

Закончив с супом, перешли ко второму блюду. И хоть я была сыта, послушно открывала рот. Почему? Не знаю, боялась, как бы не перешёл к поцелуям, от которых у меня сносило крышу.

Когда мы закончили, Панк поблагодарил за вкусный обед. Я собралась, было, уходить.

Но встать с колен мне не позволили, притянув ещё ближе к себе.

– Так что ты решила?

Я невинно хлопала ресничками, не понимая о чём речь.

– Ты выйдешь за меня?
– и, не дожидаясь ответа, добавил: - Ко мне тут девчата ходят, еду предлагают, вина заморские, баньку истопить.

Намёк я поняла. Ждать не будет.

– Хорошо. Только обещай руки не распускать.

– Вот этого обещать не буду.

Я была возмущена. Но из объятий меня не выпустили.

– Я тебе обещал, что? Что принуждать не буду и насильничать. Но ты ведь сопротивления не оказываешь. Я ведь не говорил, что не буду проявлять к тебе интерес.

Негодование клокотало внутри. Попыталась вырваться из его объятий. Ага, так он и позволил.

– Ты! Ты!
– у меня не хватало слов.

– Ну я!

– Нахал!
– нашлась я.

– Ты пообещала. Если твоё слово что-то значит, то не заберёшь обратно его, - и улыбается во все свои тридцать два.

Я чувствовала себя в западне. Теперь не отвертеться, ведь обещания свои всегда исполняла. Но, прокрутив в голове наш разговор ещё раз, я улыбнулась.

– Но ты говорил, если признаюсь, что между нами ничего не было, - сделала ещё одну попытку.

– Так ты согласилась.

– Нет. Я сказала "хорошо" на твой выпад, что к тебе девчата ходят. Я же не сказала, что согласна. А потом выдвинула встречное условие.

Панк сник. Торжествующая улыбка покинула его лицо.

Так тебе!

– Так что ты отвечаешь на моё предложение?

– Встречным условием. Чур, руки не распускать! Обещай! Если согласен, тогда поговорим.

Алекс разжал объятия, выпуская меня, но я не торопилась уходить. А что - у него удобно на коленках!

– Обещаю не трогать руками твою грудь и всё, что ниже талии в эротическом подтексте!

Эх, хитрец! Но с другой стороны, за талию мне понравилось, как он меня держал, глупо лишать себя этого.

– Теперь твоя очередь. Признаёшься ли ты, что у нас ничего не было?

– Признаюсь, что до сих пор девственница, - тихо сказала я, потупив взор. В наше время не каждый парень, собирающийся заводить серьёзные отношения, готов встречаться с девушкой, у которой нет опыта в этом плане.

– Так ты согласна выйти за меня?

Я подняла на него взгляд. Неужели он ещё не передумал? Но в его глазах было что-то, что я не могла описать. Он ждал, словно этого, правда, хотел. Не ради защиты или удовлетворения страсти.

– Какая тебе выгода в этом?
– не торопилась я с ответом.

– Скажу, когда станешь моей женой.

– Тогда будет поздно.

– Перерыв заканчивается, сейчас придут сюда люди.

Он словно не хотел, чтобы нас застукали за такой интимной сценой. Имидж Батьки я портить не собиралась, но хотелось что-нибудь сделать нехорошее.

Коварная улыбка осветила моё лицо.

– Обещай, что не передумаешь...

– Обещаю.

– Я согласна стать твоей женой.

И на этот раз я сама поцеловала его. Но со всей страстью, на которую была способна.