Я вошла в воду, стараясь унять волнение. Всё будет хорошо. Ведь так? Род со мной? Со мной. Нас благословил Всевышний. Значит, чего переживать. Вот только слова расходились с делом. Я плыла очень медленно. Во всяком случае так казалось, потому как берег вообще не приближался. Успокоиться нужно. Утонуть я ведь не утону, даже если воздух закончится. Вода ведь держит меня. Но паника начинала захлёстывать, каждое движение давалось всё тяжелее. Тогда я просто легла на спину, смотрела в освещённый шариками потолок. Муж меня не обидит, он обещал. Да ещё и это преклонение колена. Что оно означало? Почему моё сердце дрогнуло? Что если нас не просто так закинули сюда? Именно нас восьмерых. Ведь могли одного Панка, раз он так многое для них значит. Но и я здесь. Да ещё и именно с ним. Мы вновь встретились, хотя могло всё выйти плачевно. Что если бы не он был батькой. Что тогда? Но Всевышний распорядился иначе. Может, стоит ему довериться. Я ведь пришла сюда. Меня не тянули волоком. Да и Алексу я объяснила, что это навсегда. И он теперь точно знает, при этом согласен взять меня в жёны. Странно, но я вдруг ощутила, что с нетерпением хочу увидеть жениха. Да, он слишком властен, прирождённый лидер. Но и я не сахар. И он меня проверял, как сам сказал, и я прошла его тест. Значит, ему нравится наше противостояние. А мне его настойчивость. Я улыбнулась этой мысли.

И тут ощутила, как голова коснулась бортика. Я приплыла? Странно. Неужели какое-то течение? Или это всё Всевышний?

Осторожно вылезла на берег. Вдалеке маячил другой край бассейна и рядом с ним стопка моей одежды. Значит, я приплыла к нужному берегу. Впереди увидела дверь, которой раньше не было. Очередная иллюзия?

Я дрожащей рукой прикоснулась к ручке, но рука прошла сквозь неё и дверь. Нащупала пустоту и шагнула туда.

Перед глазами предстала темнота. На несколько мгновений я просто ослепла. А потом увидела звёзды. На потолке, на стенах. Словно я в космосе. Красиво! Но тут на горизонте появились первые лучики солнышка, освещающего всё вокруг. Это больше не было небо, а были леса и луга, а передо мной плескалась вода. Как завораживающе!

Солнышко стало вставать, и в его лучах я увидела силуэт мужчины. Сердце пропустило удар. Панк? И хоть было по-прежнему прекрасно, но я теперь видела лишь его. Паника накрыла с новой силой. Что здесь происходит? Вспомнилась почему-то фраза мамы, что "совместную жизнь прожить, что в одну реку войти". И хоть в оригинале поговорка звучала иначе, сейчас фраза мамы была как нельзя кстати.

Светило уже не было напротив меня, а поднялось высоко в бескрайнее голубое небо. И я чётко видела не просто силуэт молодого человека. Вот только передо мной был незнакомец. С каштановой копной волос, лежащей на плечах, с бородой и усами. Боже, я ведь голая! И он тоже. И хоть Панк в этом мужчине угадывался во взгляде, было страшно.

Мы какое-то время лишь глядели друг на друга. И я видела в его взгляде сомнения. Не одна я сомневаюсь. Значит, он тоже не уверен в нашем будущем, тоже раздумывает о том, правильно ли поступает. А потом он улыбнулся. И вошёл в воду. Эта улыбка... от неё щемит сердце. Она искренняя, настоящая.

А, будь что будет! И я тоже ступила в реку, общую реку нашей совместной жизни.

Глава 7

Войдя в реку, я ощутила жар, словно в кипяток вошла. Тело исказила конвульсия боли, я закричала, не в силах сдержаться. Хотелось лишь одного, чтобы всё закончилось. Зачем эта пытка? Я вскинула голову, чтобы взглянуть на Панка, но его не было. Меж тем, казалось, что я варюсь заживо в этом котле. А потом всё прошло.

Когда я немного пришла в себя и открыла глаза, то увидела встревоженные глаза Алекса.

Почему? Слёзы наворачивались на глаза. Зачем?

А он лишь прижал к себе ещё крепче, словно старался утешить.

– Я рядом, всё хорошо, - шептал он, вынеся меня на берег.

– Вы прошли испытания, - разрезал тишину голос матушки.

А мне, вот честно, уже ничего не хотелось.

– Не каждый в силах броситься на помощь другому, преодолев порог собственной боли, - сказала она, всё ещё оставаясь невидимой.

А я взглянула на Панка. О чём это она? Он же улыбнулся мне, всё так же держа на руках.

– Тебе тоже было больно?
– спросила и по сужающимся зрачкам поняла, что да.
– Прости, - прикоснулась к его щеке ладонью.

– Идите ко мне, - раздался голос матушки, и в стене появилась дверь.

– Опусти меня, - попросила Алекса.

– Точно?

– Я не пушинка, опусти.

– Мне не тяжело, - буркнул он и продолжил держать.

Я какое-то время смотрела на его уверенное серьёзное лицо, краем глаза отмечая, что меня куда-то несли, но я видела лишь этого мужчину.

Он молча бросился на помощь. А ведь ему было больно, скорее всего так же, как и мне, если не сильнее. Матушка сказала что-то о пороге боли. Этот поступок вызывал безмерное уважение и что-то тёплое в душе. Прижалась к нему сильнее, вдыхая его запах. Странно, но сейчас я хотела, чтобы всё было по-настоящему. Вот так всегда быть в его объятиях. Похоже, я влюбилась. В этого красноволосого панка с ирокезом на голове или со смешной косичкой, или, как сейчас, с густыми длинными волосами.

Мы остановились. Над головой было окошко в куполе, и туда заглядывало солнышко. Меня поставили на ноги. От неожиданности я даже пошатнулась, но крепкие руки удержали меня за талию.

Перед нами пылал огонь, мирно потрескивающий в очаге. С другой стороны от пламени стояла матушка в белых, расшитых золотистой вышивкой одеяниях. Всё также в своём двурогом головном уборе. Забыла, как назывались такие. Вроде бы означают, что она всё ещё может рожать. А вот после того, как месячные у них прекращались, тогда уже без рогов ходили.

– Жизнь часто даёт нам испытания. Порою жестокие и болезненные. И не каждый справляется с ними. Но вы есть друг у друга, чтобы поддерживать в трудную минуту, чтобы разделить горечи, болезни, несчастья и счастье на двоих. И вы теперь не только это знаете, но и будете тянуться друг к дружке в такие мгновения, особо остро ощущая вашу связь.