Король молчал.

– Ферлаг, мы прибыли сюда решить вашу проблему. Спасать вашу страну. Если у нас с самого начала будут сложности в общении, трудно рассчитывать на успех. Мы должны быть вместе. Ты – король – этого не понимаешь?

Пожалуй, только родители позволяли себе разговаривать с ним в таком тоне. Но это было давно, Ферлаг отвык. И сейчас слушал Ветрова с изумлением. Но он не зря был королем. Умел наступать на горло собственной песне и признавать правоту других. Самодуры на троне редкость. Причем недолговечная.

– Хорошо! – произнес король после раздумья. – Я не держу на вас зла. И считаю ваши действия верными. Спасибо за весть о дочери, это очень важно для меня. Я могу оставить это…

– Фотографию, – подсказал Герман. – Да, конечно.

Ферлаг положил фото на стол.

– Перейдем к делу. Я хотел сразу обговорить условия и порядок, но…

– Но мы переубедили! – хмыкнул молчавший до этого Кир.

Король посмотрел на него и вдруг улыбнулся.

– У вас железная хватка. Это внушает оптимизм.

Герман вздохнул. Уверенность короля в способностях землян он не разделял.

Король несколько секунд смотрел на гостей, потом вдруг произнес:

– Предлагаю перейти в другую комнату. Там накрыт стол. Легкий обед не помешает. Вы не против?

– Никогда не был против обеда! – с энтузиазмом ответил Кир.

Легким этот обед, видимо, назывался с королевской точки зрения. На взгляд Германа, это больше походило на банкет. Длинный стол едва держал на себе десятки подносов, блюд, салатниц, тарелок, кувшинов и бутылок.

Наемники не успели проголодаться, но все равно с удовольствием попробовали всевозможные фрин-да-рам, шаг-на-шат и прочие прелести, зажаренные, запеченные и сваренные.

Кроме землян и короля, на обеде присутствовали Вал-Делей и Неринг. Лорд ел совсем мало, оракул, потративший силы во время транса, приналег на мясные блюда. Король вообще почти не ел, тянул из высокого бокала белое вино и посматривал на гостей.

Прислуживали несколько человек. Ими командовал седовласый статный господин в ярком наряде – распорядитель стола. Когда все насытились, король взмахом руки отослал слуг и велел запереть дверь.

Обед плавно перетек в беседу. Но разговор вышел несколько сумбурным, сбивчивым. Перескакивали с одной темы на другую, возвращались к прежней. Отвечали в основном оракул и Вал-Делей. Король изредка вставлял замечания.

– …Кто имеет доступ к Оку?

– Магистры ордена.

– А кто может открыть его?

– Я или двое магистров. Но чтобы переправить человека в ваш мир, необходимо участие в трансе как минимум пяти магистров.

– Значит, в вылазке принца участвовала половина магистров?

– Да?

– И кто командовал?

– Харантик.

Каждый раз ответы Неринга становились все глуше.

– Значит, половина верхушки ордена была за то, чтобы вытащить меня сюда силой, – зло улыбаясь, констатировал Герман. – А когда ты узнал о задумке?

Он обращался к оракулу на «ты» специально, чтобы вывести того из равновесия. Но Неринг не реагировал на грубость. Или ему было все равно, или не хотел нагнетать обстановку ссорой.

– После того как вышли все сроки возвращения. Мне доложили о самоуправстве. Теперь никто без моего ведома не может открыть Око.

Герман недовольно покачал головой и сменил тему:

– Откуда вообще взялся этот дар?

Оказалось, что дар проявляется где-то лет с десяти и только у мальчиков. Дети начинают видеть вещие сны, иногда впадают в спонтанный транс и вещают. Таких детей берут на заметку и по достижении ими семнадцати лет приглашают в орден.

– И все соглашаются?

– У них нет выбора. Не взятый под контроль дар развивается спонтанно и часто калечит психику подростка. Чтобы усмирить его, нужно умение. Те, кто не хотели вступать в орден, к двадцати пяти годам сходили с ума, умирали во время припадков.

– Орден есть только в Хартемене?

Организации, подобные ордену, были в Зенчиче и Феннисаге – странах, расположенных на востоке и северо-востоке от королевства. Оракулы поддерживали некоторые отношения между собой. Но вот Ока Всевидящего больше не было нигде.

– Что касается иных стран и племен, там наверняка есть вещающие люди. Но кто они и чем заняты, я не знаю, – дополнил Неринг.

– А теперь подробно – что мы должны делать, как спасать страну и какие вообще есть идеи по этому поводу?