Слушая здравые рассуждения Монроза, я начала потихоньку извлекать выгоду из позы, в которой мы лежали. Мои поцелуи закрыли юноше рот, и он вступил в игру, причем гораздо более умело, чем в первый раз. Излишнее рвение заставило его ошибиться, и мне снова пришлось наставлять его на путь истинный. Оба мы были совершенно счастливы.

Итак, любезный Монроз был не только храбр и умен, но и наделен любовным талантом. С успехом выйдя из нового испытания, он стал мне еще дороже. Мы поклялись друг другу хранить тайну, и я отправилась к себе, боясь, что, если мы останемся в одной постели, утром нас могут застать врасплох. Я заснула глубоким сном, совершенно спокойная и счастливая.

Ночные развлечения согнали краску с лица моего любезного ученика. Чуть припухшие веки прикрывали устало-сладострастные глаза — он был очарователен. Я посоветовала Монрозу пожаловаться на какое-нибудь недомогание, дабы предупредить ревнивые подозрения Сильвины. Бледность юноши не ускользнула от внимания моей соперницы, и она проявила живейшее беспокойство. Я последовала ее примеру, и все устроилось.

Я упрекала себя в том, что так рано приобщила к любви ребенка, которого это знание могло погубить. Монроз был пылок, я боялась, что какая-нибудь женщина с неумеренным темпераментом невзначай погубит его. Я понимала, что очарование и страстность в будущем заставят моего юного любовника пуститься во все тяжкие. Мысль о том, что этот дивный цветок высохнет и погибнет, не достигнув расцвета, повергала меня в отчаяние. Слишком рано познав наслаждение, Монроз мог отдаться страстям и обмануть великие надежды, которые Природа возлагала на столь совершенное существо. Желая остановить преждевременное развитие (в котором была сама виновата), я решила потребовать от Монроза полного подчинения своей воле. На следующий день, сделав вид, что придаю огромное значение случившемуся, я сказала ему:

— Поскольку случай, мой дорогой Монроз, способствовал нашему сближению, и в этом ему помогала Судьба, у тебя теперь есть по отношению ко мне определенные обязательства, от которых ты не можешь отказаться. Один из первых законов любви заключается в следующем: я ни с кем не могу делить тебя. Ты — мой, ради меня ты должен отвергать все удовольствия, как бы соблазнительны они ни были. Я стану позволять или запрещать тебе, и ты никогда не ослушаешься. Твой пол создан для того, чтобы быть любимым мною, и я сама подарю тебе все радости любви.

Монроз пообещал мне все, что я хотела. Он любил: его наивная душа испытывала ту первозданную страсть, которая не оставляет места эгоизму и недоверию. Юноша не обратил внимания на то обстоятельство, что я не взяла на себя никаких обязательств по отношению к нему; стоя подле меня на коленях, он произнес тысячу клятв со страстным и одновременно нежным пылом.

Красавицы, жаждущие чистого обожания, мужчину следует брать именно в юном возрасте, если вы хотите почувствовать — на короткое мгновение — сладкий аромат фимиама… Очень скоро мужское сердце, в юности такое чувствительное и открытое, заражается всеобщим цинизмом, и вас обманывают те, кого вы сами жаждете провести. Мужчины не желают почтительно тешить вашу гордость. Обожатели испаряются, насмехаясь над вами, и вы остаетесь в одиночестве, чувствуя себя смешной и сожалея об ошибках.

Монроз был честен, но обожание не слишком меня заботило — я всегда предпочитала короткие романы и долгую дружбу. Но вернемся к нашей истории.

Не прошло и нескольких дней, как Монрозу понадобилось исповедаться мне. Каждый раз, когда они с Сильвиной оставались наедине, она начинала искушать его. Моя соперница взяла моду ласкать его самым фривольным образом, как если бы он был женщиной. Любимая уловка Сильвины была такой: рано утром она звала Монроза к своей постели и позволяла ему как бы случайно увидеть то обнаженную руку, то розовый сосок, потом ей становилось жарко, и она сбрасывала покрывало; иногда она объявляла, что ее кусает блоха, и услужливый Монроз должен был искать ее. Хитрое насекомое никогда не удавалось поймать — оно прыгало то туда, то сюда.

Однажды — я и сегодня не могу вспоминать этот случай без смеха — маленькая тварь особенно больно кусала Сильвину (!), так что она даже не могла слушать чтение. После долгого преследования хитрое насекомое забралось в… сами догадайтесь куда… и бедный малыш Монроз — святая простота! — поверил… «Ну не странно ли, Монроз? Там… именно там!» С этими словами прекрасную руку чтеца, а если быть точной — его большой палец, повлекли на жестокую битву. Монроз оказался достаточно ловок, за что и заслужил жаркую похвалу: «Чудесно, — лепетала Сильвина, — я чувствую, я чувствую… что ты ее настигаешь… еще… еще немного… пусть проклятое существо никогда не вернется».

Должна признаться, что слышала эту потрясающую сцену собственными ушами. Не слишком доверяя так называемому чтению и желая быть в курсе того, что делает Монроз — обманывает он меня или нет, я проскользнула в крошечную туалетную, которые теперь принято устраивать практически во всех светских спальнях. Это изобретение стоит похвалить за приятные мгновения, которые оно доставляет и дамам, и кавалерам, а также за множество предупрежденных опасностей. Я не пропустила ни единого слова, ни одной детали знаменитой охоты, выбегая несколько раз лишь для того, чтобы отсмеяться, и возвращаясь, чтобы продолжить наблюдение.

Честность Монроза проявилась в том, как он спешил рассказать мне о своем новом приключении. Он не только поведал мне обо всех деталях происшедшего, но и признался, что испытывал волнующее искушение и, если бы не данные мне клятвы, не сумел бы пережить тяжелого испытания, не попросив об облегчении. До того дня я не торопилась давать прекрасному ребенку второе свидание, хотя он без устали умолял меня сделать его счастливым. Однако после столь подробного рассказа я поняла, что пришло время поощрить его, даже вознаградить, назначив свидание ночью, у меня в спальне. Монроз от счастья совсем обезумел.