В "Финикийской истории" Санхунйятона огонь, пламя - порождения "Эон протогона" (изначальной "Вечности" (в "Финикийской космогони" Моха "Вечность" ("Олам") - амби-валентное божество)). Предполагается, что первоначально огонь (земной и подземный) был персонифицирован у протоханаанеев в образе владыки "Геенны огненной" Кен/Хена ("Ава-дона"), создавшего племена ханаанеев; а свет, свечение пламени огня (как эффект (порож-дение) горения) - персонифицировано в образе бога Ушу (Усу - "дитя" земного огня, и сам - как огонь (ностр. "asa" - "огонь"). Богу Ушу приписывается основание одного из древнейших ханаанейских культов (50.) - культа Огня, а также принесение (первым) крови животных (возлияние) в жертву Огню, по-видимому, как своему отцу ("господин отец" - букв. "Ава-(а)дон", библейское толкование имени которого - "владыка недр земли") в русле палеолитического культа предков (на одном из изображений "черноголовых" показано жертвоприношение и возлияние отцу Наннару, богу Луны, его чадами - Утом и Инанной).

В "Финикийской истории" сообщается также и то, что бог Ушу установил в Тире (ос-нован ок. 2800 г. до н.э.) две стелы и посвятил их изначальной паре: Огню и Творцу жизни Ветру, Дуновению (греч."Колпи(й)", воспринятое как семит. "Коль-пи", может означать "Только уста (постоянно дующие)". И коль скоро Огонь - бог-отец, то тогда Творец жизни (Колпи), жизнесозидающее дуновение (на ивр. термин "ветер (руах)" - и муж. и жен. рода, а "ветры" - жен. рода) - Великая мать (заметим, что в пору раннеземледельческой культуры творцом жизни во Вселенной считалась исключительно Великая богиня). И если произнесе-ние слова ассоциируется с дуновением уст, то само творящее слово, как таковое, - жен. рода (как в иврите), а творение (порождение) словом, осуществляемое богами-демиургами, со-вершается всё той же архаичной Великой матерью (ибо слово (и дуновение, вдыхаемое в человека) - часть её естества).

Отметим, что богу Ушу (известному как "культурный герой" и, в частности, изобрета-тель мореплавания) приписывается открытие людям способа добывания и использования (земного) огня. Подобные деяния соотносились и с Рашапой (охотником, подобно Ушу), ко-торый (Рашапа), как представляется, занесённый следующей волной мигрантов, заместил древнего Ушу и основательно продублировал Кен/Хена в Ханаане.

Показательно, что одно из многих др.-санскр. названий персонифицированной молнии (олицетворение огненной стихии (как молнии), сошедшей с неба на землю) - "Атхарван (atharvan)", сын Варуны (буквально (З.А. Рагозина. 1904) - "имеющий ("van") Атхар", где санскр. "атхари" - "пламя", а "атхарью" - "пылающий" (заметим, что "атар" - "огонь")). Со-гласно др.-инд. преданию, Атхар-ван (видимо, он же Атар) даровал людям огонь и учредил жертвоприношение в виде всесожжения. Таким образом, не исключено, что и архаичный Ушу (как протоханаанейский аналог Ат(х)ара) соотносился и с огнём молнии (по всей вероятности, в др.-санскр. и протохан. мифах об Огне - общие протодравидийские истоки).

О степени важности культа Огня, особенно у носителей патриархальной культуры, вы-сказался, в частности, В. Буркерт: "без огня у греков не проходит, практически, ни одно культовое действо. Жертвоприношения без огня составляют редкие сознательные исключе-ния" (то же присуще и кельтам). Огню не давали погаснуть во многих храмах Греции (осо-бенно в храмах Аполлона и Гестии).

Так, в иконографии "доисторических" китайских культур Ганьсу и Яншао (М. Элиаду) нередко встречается изображение стилизованных рогов (предположительно бычьих), обрамленных молниями (нанесены соответствующие знаки) и ромбами (ромб - эмблема плодородия Двуединого божества, символизирующая перманентную слитность его жизнесозидающих начал (здесь - на небосводе); замечено (Hentze "Mythes et symboles lunaires"), что символизм ромба присутствует уже в мадленском искусстве (в этот период и камни треугольной формы ставились на могилах)).

В целях истолкования ("прочтения") описанного изображения предварительно попыта-емся истолковать слово (на иврите) "калираам" ("громоотвод"). Поскольку здесь (в "кали-раам") многозначное шум. "раам" означает "гром" и (предположительно) "сердится", т.е. шуметь, греметь, метая молнии (ср. кельт. "taran" - "греметь", ирл. "torann" - ""гром", балт. "per-kunas" - "молния", протославян. "перун" (к примеру, польск. "piorun") - "молния"), то, вероятно, первоначальное (вероятно, прадравид.) значение термина "калираам" могло быть таким: "гром (богини) Кали", либо "Кали сердится" (гремит), либо "Грозная (сердитая) Ка-ли". Так, один из эпитетов Юноны - "Фульгура", что означает "мечущая молнии". Харак-терно и то, что санскр. термин "дам-ин(и)" означает "молния", а имя матери бога Думузи, супруги Энки - "Дам-ки-(и)н-а". Таким образом, молния (сопровождаемая громом) как не-бесный огонь, соотносилась и с женским божеством (богиней Неба), как проявлением Еди-ного бога (в частности, в эпоху матриархата).

И тогда интерпретировать выше представленную картину из китайской мифологии по-зволительно так: явлен (показан) небосвод (обитель Великой богини), на котором внезапно (незванным) появляется бог-отец в облике быка (но не "огненного" змея), т.е. с категориче-ским требованием безотлагательного исполнения супружеских обязанностей (обилие ромбов - символика силы намерения бога-отца). Однако богиня Неба, Великая мать, не в духе, - "сердится (гремит)" и отказывает, а также предпринимает настойчивые попытки (мечет молнии) прогнать назойливого супруга на Землю, восвояси (видимо, популярное у древних китайцев повествование об очередной "разборке" Великих отца и матери).

В древнекитайской мифологии почиталась богиня грома и молнии Лэй-цзу, первая жена верховного бога Хуан-ди. При этом также известна как "царица Неба", "святая мать" (57.) и богиня Тьен-хун. Обратимся к этому наименованию: так, по-китайски слово "день" - "ры тьен", и это понятие (день) связывалось со свечением Неба, девневным белым светом; а по-скольку слово "хун/h'ong (иероглиф )" означает "красный", то представляется, что названием "Тьен-хун" обозначается такое персонифицированное явление природы как "Заря", - (вечернее и утреннее) "красное свечение" неба. И тогда имя ("Тьен-хун") вполне может быть либо одним из синонимов Великой богини Лэй-цзу, либо персонифицированной эпифанией "Заря", выделившейся из образа Всеобщей матери, богини Неба (близкая параллель к драв. богине зари Ушас (где "уша" - "свечение")).

Показательно, что в более позднем ингушском (вайнахском) сказании бог земли Ерды (имя, как считается, означает просто "бог"), супруг богини Неба, уже пытается изнасиловать жену (их распря сопровождается грозой), она плачет и идёт дождь (известно довольно много неолитических изображений богини, на которых показано, что она плачет (и дождь идёт)).

Итак, очевидно, что образ Великой богини (к примеру, Кали, Дамкина, Юнона, Лэй-цзу) также изначально соотносился с небесным огнём в виде молний. Показательно (М.И. Шах-нович. "Первобытная мифология и философия". 1971), что название божества молнии "Кхе-со" у аборигенов бывшей Дагомеи (побережье Западной Африки) состоит из двух слов: "кхе" - "птица" и "со" - "огонь" ("Огонь богини-птицы").