Пропустив своих спутников вперед, Скорпиус тихонько прикрыл дверь комнаты и быстро пошел по коридору, то и дело озираясь. Комнаты, мимо которых он проходил, были заперты, и, судя по тишине, поблизости не было ни дедушки с бабушкой, ни домовых эльфов, но откуда-то издалека доносился топоток и приглушенные голоса, а в стенах время от времени раздавался странный скрип. «Это привидения, — сказал трусишка дрожащим голосом. — Они прячутся в стенах и скрипят…». «Ерунда, — резко оборвал его Скорпиус. — Привидения не скрипят, они вздыхают и воют. И гремят цепями, — он ускорил шаг, слыша, как скрип то нарастает, то стихает, будто бы кто-то в стенах перебегает с места на место, следя за Скорпиусом. — Даже если здесь и есть привидения, они нас не тронут, потому что… — Скорпиус чуть замедлил шаг, выдумывая причину, — …потому что с нами — волшебный медальон лесного народца! Если показать его привидению, оно сразу же испугается и убежит».

Однако даже после собственных слов Скорпиусу по-прежнему было не по себе. Ему пришли на ум истории о старых домах с привидениями и о тайных ходах, в которых всегда кого-то замуровывали; что, если там, за стеной, тоже заперт кто-то страшный?.. Скорпиус так живо представил себе чудовище, таящееся в загадочных переходах Малфой-мэнора, что не на шутку испугался. Сжав медальон еще крепче, он ускорил шаг, полностью уверенный, что если он бросится бежать, чудовище непременно погонится за ним. Медальон выскальзывал из взмокшей ладони; Скорпиус, боясь потерять свою единственную защиту, быстро надел его на шею и спрятал под рубашку.

Мимо тянулись бесконечные комнаты. Двери некоторых из них еще не были закрыты, и Скорпиус, проходя мимо, невольно увидел зловещие белые фигуры, неподвижно стоящие в сумраке. Скорпиуса бросило в дрожь. Конечно, умом он понимал, что это всего лишь мебель, закрытая от пыли чехлами, — но эти причудливые очертания в складках грязно-белой материи вновь пробудили в нем мысли о привидениях и погребальных саванах. Вдобавок ко всему, Скорпиусу чудилось, что стоит ему отвести взгляд или пройти мимо, как фигуры оживают и поворачиваются, глядя ему вслед. И действительно: кто знает, что таится за безликими чехлами для мебели? Быть может, это вовсе и не кресла, напольные вазы и скульптуры, а жуткие создания Темного Лорда, маскирующиеся под мебель? От этого предположения Скорпиусу стало совсем нехорошо. Он вытащил медальон из-за пазухи, сжал его крепко-крепко в кулаке и, стараясь не глядеть в открытые дверные проемы страшных комнат, торопливо зашагал дальше.

Наконец он подошел к малой гостиной. В вечерней тишине она показалась Скорпиусу больше, чем была днем; хлопотливые домовые эльфы накрыли чехлами мебель и здесь, и теперь взгляду Скорпиуса предстали мрачные сгорбившиеся фигуры, завернутые в саван и зловеще подсвеченные закатом. Скорпиус замер на пороге, не решаясь войти. Окно с видом на запад светилось багровым закатным светом; взглянув в него, Скорпиус увидел парк, застывший в этом мистическом освещении так же, как и сам Скорпиус — точно деревья, кусты и травы тоже боялись жутких грязно-белых фигур. Для храбрости приложив медальон к губам, Скорпиус сделал шаг внутрь и закрыл за собой дверь — опасаясь чудовищ в гостиной, не следует забывать и о призраках, которые могут таиться в коридоре! Чуть дыша, он медленно двинулся мимо завернутых в саван фигур, стараясь не задеть их неосторожным движением: он знал, что от любого, даже самого незаметного прикосновения чудовища сразу же проснутся и набросятся на того, кто потревожил их покой. «Их глаза закрыты саваном, — подумал Скорпиус, осторожно протискиваясь между чудовищем, которое притворялось диваном, и чудовищем, принявшим обличье кресла, — поэтому они нас не видят. Но они всё слышат и чувствуют, поэтому мы должны быть предельно осторожны…».

Достигнув стены, он задрал голову, рассматривая портреты. Солнце скрывалось за чугунными воротами парка, в гостиной становилось всё темнее, и Скорпиусу было трудно отыскать нужный ему портрет. Напрягши зрение, он, наконец, разглядел в полутьме бледный овал лица и высокий парик печального мальчика из медальона. «Отлично, мы нашли его, — сказали его спутники. — Что ты будешь делать дальше?». Скорпиус, раздумывая, погладил медальон. «Лесной народец хотел, чтобы мы отыскали этот портрет, — прошептал он. — Наверное, они спрятали в нем следующую подсказку…». Он встал на цыпочки, но не смог дотянуться даже до рамы портрета. Немного раздосадованный, Скорпиус огляделся, отыскивая, на что бы взобраться. Вскоре его взгляд упал на одно из кресел, стоящее у стены.

«Нет, нет, это исключено! — воскликнул его пугливый спутник. — Если ты залезешь на него, оно непременно проснется и задушит тебя!». «Может быть, это просто кресло, — Скорпиус подошел к нему и протянул руку, но потрогать не решился. — Может, оно только притворяется чудовищем, чтобы настоящие чудовища его не съели». «Глупости! — фыркнула всезнайка. — Чудовища не едят кресла! Они едят маленьких детей!». «Я уже не маленький», — возразил Скорпиус. Он собрался с духом, схватился за подлокотники кресла-чудовища и залез на него с ногами. Кресло осталось неподвижным. «Я же говорил, — Скорпиус встал в полный рост и попробовал дотянуться до портрета — получилось. — Это ненастоящее чудовище». Он провел пальцами по раме, надеясь отыскать какой-нибудь рычаг или засунутый между картиной и рамой ключ, как часто бывало в его любимых приключенческих книжках, но ни рычаг, ни ключ ему не попадались, а в какой-то момент картина угрожающе покачнулась. Скорпиус отдернул руки.

«Молодец! — съехидничала всезнайка. — Давай, урони ее — сюда тут же прибежит бабушка, и тогда ты не получишь своих карамельных яблок даже в воскресенье!». «Тс-с-с, тише, — Скорпиус прижался щекой к стене, пытаясь заглянуть за портрет, — кажется, я что-то вижу…». Он встал на цыпочки — кресло заскрипело — взялся за раму и медленно, с усилием, отодвинул портрет в сторону, открыв маленькую неровную выемку в стене. «Ух ты… — восхитились его невидимые друзья. — Тайник лесного народца!..».

Скорпиус быстро оглянулся на дверь: вдруг бабушка зайдет сюда и решит, что это он испортил стену? Но за дверью царила тишина, и Скорпиус, немного успокоившись, вернулся к тайнику. Подавшись вперед, он заглянул в него и не увидел ничего примечательного, кроме свернутого в трубочку листа бумаги. «Смотрите — послание от лесного народца, — сказал он своим спутникам, вытаскивая листок бумаги из тайника. — А может, это карта? Карта сокровищ?». Скорпиус почувствовал, как его всё больше охватывает ощущение всеобщего волшебства — сначала чудесный золотой медальон в банке из-под печенья, теперь — тайник и загадочное послание в нем… Предвкушая очередное восхитительное открытие, он задвинул портрет обратно, слез с кресла и, подойдя к окну, с колотящимся сердцем развернул листок бумаги.

«Пф! Это всего лишь схема вышивки!» — заявила всезнайка. «Неправда, это карта сокровищ, — Скорпиус повертел листок в руках и даже посмотрел его на просвет, надеясь найти на нем надпись, сделанную невидимыми чернилами, как это часто случалось в его книжках. — Просто надо ее расшифровать». Стараясь даже самому себе не подать виду, что разочарован, Скорпиус свернул схему вышивки в трубочку и вышел из малой гостиной. «Может быть, разгадка кроется в комнате бабушки? — размышлял он вслух, медленно шагая по коридору. Фигуры в саванах всё так же следили за ним из открытых пустых комнат, но Скорпиус, увлеченный новой затеей, теперь видел в них всего лишь ничем не примечательные диваны и вазы в грязно-белых чехлах. — Наверняка это страница из ее книги про вышивку. Возможно, если мы проберемся в ее комнату и поищем книгу, мы найдем новую подсказку лесного народца?..». «Даже и не думай об этом! — ужаснулись двое его спутников, осторожный и трусливый. — Бабушка ужасно рассердится, если ты опять влезешь в ее комнату! Разве ты забыл, как она ругалась в прошлый раз?». Конечно же, Скорпиус не забыл — при одной мысли о том происшествии вновь возникло то тоскливое чувство, что он испытывал в классе, когда учитель ругал его за какую-нибудь шалость, или дома, когда мама сердилась на него за то, что он опять не доел свой завтрак. Но как мог Скорпиус остановиться сейчас, когда ему открылось уже столь многое? Да и во всех книжках, которые он прочел, герою приходилось преодолевать много трудностей и попадать в самые опасные места, чтобы в конце концов отыскать то, ради чего он отправился в путь… Скорпиус сжал медальон в одной руке, свернутую в трубочку схему вышивки — в другой и, не слушая предостережений друзей, отправился на поиски бабушкиной книги.