Я отвез тестя на поле для гольфа. Всю дорогу мы ехали молча. Молча разыграли первое очко. Было слышно только, как посланный мною мяч ударился о ствол дерева. К счастью, он отскочил на площадку. Зато вторым ударом я послал мяч в лес. За моей спиной раздался тяжелый вздох.

После розыгрыша трех очков дела мои были столь плохи, что я решил выйти из игры. Может, лучше я буду носить сумку тестя?

Нет-нет, он и слышать об этом не желает. Но готов дать мне несколько советов.

— Встань ближе к мячу, — сказал он, — выпрями спину. Ты слишком горбишься.

Терять было нечего, я повиновался.

— И голову не поднимай! — велел он.

Я ударил по мячу.

Вжжих! Мяч полетел далеко по прямой, один раз ударился о землю и покатился на четвертую площадку, остановившись всего в ярде от флажка. Довольный собой, опьяненный жаждой славы, я побежал к мячу. Мне не терпелось ударить еще раз.

Родилась Кэти, наша милая дочка. Она — восхитительная, красивая, умная девочка. Хотя это рассказ не о достоинствах Кэти. Это — рассказ о половом воздержании.

Первые пять месяцев Кэти плакала день и ночь. Ела она не по часам, спала тоже, причем помалу. Ее с самого первого дня мучили колики, а когда животик перестал беспокоить, начали резаться зубки. Ей было все равно, что день, что ночь: она голосила до тех пор, пока кто-нибудь не вставал к ней, — семь раз с полуночи до восьми утра. Мы вставали по очереди, но оба были постоянно изнурены. Так что сексом мы не занимались — по вполне понятной причине.

По той же причине я не мог посещать гольф-клуб. После работы я прямиком шел домой, чтобы помочь женщине, терявшей рассудок от того, что ей целый день приходилось возиться с беспокойным ребенком. В выходные была та же история: пойти играть в гольф — значит проявить себя отъявленным эгоистом. А я не был неандертальцем. Мама вырастила меня чутким, совестливым человеком. Я никогда не забывал опустить сиденье унитаза после того, как сходил в туалет. Я не боялся испачкать руки, меняя пеленки и слюнявчики.

И все же были ночи, когда меня начинало одолевать отчаяние. В такие ночи я брал свою клюшку и тайком выходил за дом на газон.

Когда Кэти исполнилось полгода, в жене моей вдруг опять проснулась неутолимая жажда плотских удовольствий. Представьте, каково было мое удивление. Если прежде у нас не находилось времени на секс, то теперь мы утоляли страсть каждую ночь. Я был так рад, что даже не задумался, чем вызвана такая перемена. Я не всегда пользовался презервативами, хотя жена почему-то перестала принимать противозачаточные. Через две недели ее опять стала мучить тошнота. Тест на беременность дал положительный результат. В тот самый вечер моя жена повернулась ко мне и, виновато улыбаясь, сказала:

— Боюсь, я вынуждена попросить тебя, чтоб ты убрал руку из моих трусиков.

Сценарий повторился. Мы воспроизвели его с точностью до малейших деталей.

Родилась Мэй, наша вторая дочурка. Она — восхитительная, красивая, умная девочка. Однако это рассказ не о достоинствах Мэй. Это — история, в которой важную роль играет гольф.

Мэй тоже оказалась беспокойным ребенком, к более-менее человеческому режиму она привыкла лишь тогда, когда ей исполнилось полгода. На радостях я записался в члены местного гольф-клуба. Эта идея не выходила у меня из головы с тех самых пор, как я блестяще сыграл партию со своим тестем. Хоть я и приобрел набор клюшек, в предыдущие два года мне удавалось играть в гольф только на газоне за нашим домом. Теперь все должно было измениться. Мы с женой решили, что я могу быть свободен от домашних обязанностей в первую половину дня по субботам, а она, в свою очередь, будет посещать тренажерный зал по воскресеньям.

В ту субботу в семь часов утра я уже был на поле для гольфа, и первый же мой удар показал, что я не разучился бить по мячу. Однако эти мои субботы продлились недолго. Спустя две недели нам пришлось пойти на крестины племянника моей жены. Потом был день рождения у ее племянницы (ей исполнился годик), следом отмечали сорокалетие ее сестры Колетты. Вскоре после этого (в апреле) мы получили приглашение на пикник, и моя жена из вежливости не смогла его отклонить. Мы проехали семьдесят миль, чтобы посидеть на природе под проливным дождем. В общем, субботы не очень подходили для посещения гольф-клуба. Зато моя жена с успехом продолжала ходить в тренажерный зал по воскресеньям.

И вот сквозь серое небо проглянул луч солнца. Казалось бы. Однажды моя жена вышла из душа и услужливо сбросила с себя полотенце.

— Нет, оставь это, дорогой, — сказала она, видя, что я разрываю упаковку презерватива.

— Как это оставь?

Она хотела третьего ребенка, на этот раз, если получится, мальчика. Я демонстративно натянул на себя презерватив.

— Значит, ты, — сказала жена за завтраком, когда мы спокойно обсуждали этот вопрос, — категорически против еще одного ребенка и не передумаешь?

— Да, — подтвердил я, кормя Кэти йогуртом. — Категорически! Вполне достаточно двоих.

— И позже ты не изменишь своего решения и не начнешь просить, чтобы я родила тебе сына?

— Нет, — твердо сказал я. Йогурт капал на украшенное рюшками платье Кэти. — Слишком дорого приходится за это платить.

— Хм… — промолвила моя жена, — если это твое желание, настаивать не буду.

В то же утро она позвонила куда надо и спустя две недели легла в больницу — на «процедуры». Ей перетянули маточные трубы, и наша семья стала официально считаться полной.