– Почему?

– Да у тебя на лице все написано, - пожал эльф плечами.

– Если честно, просто не вижу необходимости в подобных телодвижениях. В любом случае погибнут не все, а какая-то часть. Оставшихся вполне хватит для того, чтобы начать все сначала.

– Ты не любишь людей?

– Не то чтобы не люблю, скорее, отношусь как к работе.

– Ты извлекаешь души?

– И гоняюсь за сбежавшими или превратившимися в призраков.

– Зачем?

Я допила остатки мохито.

– Понимаешь, тут какая штука: душа, оставшаяся на земле среди живых, даже если не желает им зла, все равно несет на себе отпечаток смерти. Дома, например, в которых обитают духи, или фантомы, или полтергейсты, разрушаются быстрее, в них происходит больше преступлений, чаще болеют жильцы и так далее. Короче, если у тебя вдруг прорвало кран, совсем не обязательно в этом виновата китайская сантехника.

– Последнюю фразу я не понял, а так все ясно. Так почему ты не любишь людей?
– Салазар пытливо разглядывал меня, я же в ответ не сводила глаз с него.
– Чем не угодил тебе обычный человек?

– Да всем он мне угодил. Просто действительно не понимаю, зачем так напрягаться. Рано или поздно все, кого мы спасем сейчас, умрут.

– Но они оставят после себя наследие.

– Их наследие тоже умрет, и их потомки, и их, и потомки потомков, и так далее. Может и неплохо, что Земля избавится от части населения: за последние сто лет человечество не придумало и не создало ничего, что пошло бы ему на пользу. Оно только разрушает. И даже спасти себя сами они не могут.

– А если среди тех, кто погибнет, будут твои друзья?
– склонил Салазар голову набок.
– Ты? Твои родители?

– Я буду горевать, мне будет больно, но... Я справлюсь, - потянулась.
– Я отношусь к смерти немного по-другому, чем остальные, потому что знаю, что на той стороне. Все, кто погибнут, рано или поздно вернутся. Все, что должно быть сделано, создано или разрушено, обязательно будет сделано, создано или разрушено. Рано или поздно. Это круговорот жизни, это космический закон. Душа ведь не исчезает, не испаряется.

О том, что у меня плохое предчувствие, говорить ему снова не стала. Зачем? Темный все равно мне с этим не поможет.

– И, вообще, я девочка, меня должны заботить только новые туфельки и платьица. А еще я хочу нормальную оплату и полный социальный пакет, а то моя страховка стоматолога, например, не покрывает.

– Кого?

– Зубного врача, - усмехнулась, понимая, что и эта попытка пошутить так и останется попыткой.

– Почему ты так стараешься казаться легкомысленнее, чем есть на самом деле?
– ухватил ученый меня за подбородок.

– Давай ты спросишь меня снова, когда хотя бы недельку поживешь в Аду?
– улыбнулась.

– И все-таки?
– не отступал Салазар.

– Так проще: когда люди думают, что ты дурочка, ведут себя более раскрепощенно, сразу становятся видны все их пороки, чувства и мысли можно читать, как по книге.

– Интересный подход.

– Ну а ты, - ткнула я пальцем в грудь "гения".
– Почему ты согласился? Мероприятие, прямо скажем, сомнительное.

– Мне любопытно, и да, я повелся на новые знания. К тому же это вызов мне как кровнику.

– Кому?
– нахмурилась.

– Кровнику. Я изучаю кровь.

– У нас таких зовут гематолог, - кивнула.
– А еще?

– Еще меня заинтересовала маленькая кудрявая девочка с недетским взглядом. Да и, потом, песни в мою честь и толпы женщин у моих ног - тоже приятное дополнение.

– Ты такой спокойный, - протянула.
– Даже во время перехода не волновался.

– Знаешь, я еще лет в десять понял, что ситуация - любая ситуация - заслуживает того, чтобы волноваться о ней, только если реально можно что-то изменить. Тогда да, я буду думать, искать варианты и стараться пробить стену головой. Если я никак не могу повлиять на событие, то зачем мне лишние волнения?

– Интересная философия, учитывая твою репутацию, - фыркнула в ответ.

– А что не так с моей репутацией?
– наигранно удивился темный.

– Серьезно? Ты сейчас серьезно? Да каждый стражник в городе знает твое имя, да они чуть ли не крестятся, когда слышат его.

– Я польщен. Но что такое "крестятся"?

– Это особый знак, последовательность движений рукой, которую воспроизводят люди, когда обращаются к Богу за помощью. Извини, показать не могу - растаю.

Эльф уставился на меня, как баран на новые ворота. Я расхохоталась.