Шрифт:
Господи, а йогурт что тут делает? Терпеть его не могу.
– Э, а мяса нет?
– Есть, но ты его есть не станешь.
– Почему?
Пришлось посторониться, чтобы дать Салазару обзор.
– Ты будешь есть это?
– ткнула пальцем в недра холодильника, откуда на нас с упреком взирала голова оборотня.
– Великая мать, что он делает у тебя в холодильнике?
– Убить меня пытался, все забываю вернуть его родственникам, - пожала плечами.
– Так что?
– Я что-то уже вообще не уверен, что хочу есть.
– Значит, доставка, - кивнула сама себе и потянулась за телефоном. Ученый, затихнув, наблюдал, как я набираю номер пиццерии, вроде даже не дышал. Смешной.
– Это магия?
– спросил он, когда закончила диктовать заказ.
– Нет. В нашем мире, в отличие от вашего, большее развитие получила технология. Ты же смотрел фильм.
– Не думал, что все так... Кстати, а почему ты еще маленькая?
Я вздохнула, снова чуть не чертыхнулась и коротко пересказала разговор с папой.
– Так что такой я буду до завтрашнего утра, до пяти часов. А теперь мне надо в душ и переодеваться, бесит меня это платье, а эти туфли... Руки бы оторвать модельеру. Тебе советую сделать то же самое, пока не привезли еду.
– О"кей.
Я удивленно подняла брови.
– Я быстро адаптируюсь, - легко пожал эльф плечами.
Из душа меня выдернул звонок по интеркому: привезли пиццу. Я запахнула любимый шелковый халат, в котором теперь почти тонула, и прошлепала к двери, ожидая, пока машина въедет в ворота. Спустя пару минут на пороге стоял молодой прыщавый парнишка в респираторе и хмуро смотрел на меня. Молча протянула ему деньги, но разносчик, странно на меня покосившись, покачал головой.
– Что не так?
– Девочка, маму или папу позови.
– Поверь, ты не захочешь, чтобы я их звала, - буркнула себе под нос.
– Мама спит, а папа в душе, они оставили мне деньги, - снова протянула купюру.
– Нет, извини.
– Но это правда, - надула обиженно губы.
– Прости, маленькая, но я действительно не могу. Бывали у нас уже прецеденты.
В этот момент мой желудок вывел очередную заливистую трель и практически обнял позвоночник. Я подняла глаза, в которых отражалась вся скорбь еврейского народа, на мальчика и заискивающе улыбнулась.
– И не делай такое лицо, - фыркнул он.
– Подожди...те здесь, - со злостью захлопнула дверь и ломанулась на второй этаж. Судя по звукам, эльф все еще плескался в ванной.
– Салазар, - позвала, в ответ ни звука.
– Салазар, ты мне нужен!
Ноль.
– Салазар, ты голодный или нет?
Снова тот же эффект. Черт! Он эльф или русалка, в конце концов?
Я не выдержала и повернула ручку двери, чтобы столкнуться нос к... пупку с выходящим из душа ученым.
Господи, нашим бы ученым такие тела!
Я засмотрелась, честно. Широкая грудь, сильные руки, развитые мышцы и какая-то очень хитромудрая татуировка на правом плече, а то, что ниже талии...
Так, стоп! Я тут не за этим, я есть хочу! И... его хочу!
Стоп, я сказала!
– Мелкая?
– медленно улыбнулся он. Так порочно, что... Вот засранец!
– Там пиццу привезли, - чуть наклонила голову, признавая, что разглядывала темного.
– Но мне не отдают, потому что я еще ребенок. Надень что-нибудь и спустись, забери, пожалуйста, - я отдала ему деньги.
– Жду на кухне.
Оттараторив сей незамысловатый текст, поспешила ретироваться из комнаты незапланированного гостя. Не надо мне таких приключений.
Темный появился в проеме двери через пятнадцать минут, и снова я с трудом оторвала от него взгляд. Черные джинсы слишком низко сидели на бедрах, рубашки не было вообще, а по груди бежали капли воды.
Черт! Черт, черт, черт!
Пока мы разбирали пакеты, я делала все, чтобы не смотреть на эльфа, чтобы успокоить зашкаливающий пульс.
Черт! Черт, черт, черт!
Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула и застыла возле раковины со стаканом в руке. От Салазара так невероятно пахло, что у меня практически закружилась голова: ладан и сандал, легкие нотки мелиссы. Господи, где таких делают?
Тряхнула головой, отгоняя пошлые мысли, а через двадцать минут мы сидели в гостиной на полу перед телеком и уплетали "Маргариту с пепперони". Я попутно пыталась объяснить ученому, что такое мохито и из чего его готовят.
– Как-то ты не особо рвешься спасать свой мир, - пробухтел он, сыто приваливаясь к дивану, я дожевывала последний кусок пиццы, по ящику милая улыбающаяся тетка по всем каналам вещала о способах защиты от вируса. То, что она ничего, по сути, не знает, стало понятно через тридцать секунд, и я просто вырубила звук.