– Совет не заострял на этом внимание. Написано только, что ты служил, ну и дается перечисление видов оружия, которым владеешь.

– Я правда служил лет тридцать. Дослужился до прикара. У вас это что-то вроде полковника, ну а потом мне надоело. Хотелось чего-то большего, казалось, что я могу сделать что-то большее. Сначала перевелся в штаб, потом ушел преподавателем в академию. Ее ректор мне и помог, почти ткнул меня мордой в собственные возможности.

– Долго сопротивлялся?

– Долго, еще лет десять жил с постоянным ощущением, что сам себе ломаю позвоночник и выворачиваю жилы. Метался от одного к другому, тяжелее всего было, когда отец отрекся. Но ничего, в итоге справился.

– Хорошо, что справился, - я зажмурилась и блаженно потянулась.
– А твоя татуировка?

– Это, - он сделал короткую паузу, - это метка рода.

– Такая большая?

– Да. Чем древнее род, тем больше метка, чем больше ответвлений у рода, тем больше ответвлений и у нее.

– И зачем она нужна?
– я снова приподнялась, пытливо заглядывая Салазару в глаза, он принялся сосредоточенно наматывать прядь моих волос на палец.

– Тебе не понравится мой ответ.

– Говори уже, интриган, - легко ткнула его кулаком в грудь.

– Зачем она конкретно нужна, никто не знает, но у нас есть традиция... В общем, после смерти темного с него снимают кожу, а ту часть, где татуировка, помещают в стазис.

– Зачем?

– Потом вешают на стену в родовом поместье. У многих целые галереи. Вместо портретов такие вот панно.

– Мерзость какая, - наморщила я нос, все еще стараясь переварить услышанное. И чем больше старалась, тем больше кривилась. Освежевать труп - гадость. А Салазар вдруг начал мелко трястись. В красных глазах плескался смех.
– Ты...

Он расхохотался в голос, а я снова легко стукнула его кулаком.

– Додумался, тоже мне.

– Ви, я просто не смог удержаться, у тебя было такое лицо...

– Какое лицо?

– Как будто я сейчас открою тебе тайну мироздания.

– Я просто любопытная, а у тебя красивый рисунок, - проворчала я.
– Как только в голову пришло?

– Сама подумай: Афина впихнула в меня представления о мире, знания и опыт семнадцатилетнего среднестатистического подростка, так что пришло очень легко.

– Н-да, тут я просчиталась, надо было просить третий курс меда.

– Поздно, мелкая. А татуировку сделал, поспорив с другом на не очень трезвую голову.

– Везде мужики одинаковые, - улыбнулась, приподнимаясь и ища глазами одежду.

– Ты куда-то собралась?
– темный сцепил руки в замок на моей талии.

– Да. Наверх, - во-первых, лежать на полу все-таки было не очень удобно, а во-вторых, очень хотелось есть.

– Есть хочешь, - кивнул он сам себе, поднимаясь и поднимая меня, я удивленно уставилась на эльфа.
– Та же проблема, - легко пожал Салазар плечами, наклоняясь за своими брюками, а у меня не получалось отвести взгляд от его задницы. Аппетитной эльфийской задницы.

– То есть есть ты уже не хочешь?
– проследил он за моим взглядом. И сказано это было так... В общем, суккубам есть чему у него поучиться.

– Хочу, очень хочу, честное собирательское, - твердо кивнула, натягивая шорты.

Через час сытые и довольные мы сидели в гостиной перед телевизором. Точнее, сидел Салазар, я как-то незаметно для себя сползла к нему на колени и дремала, изредка отвечая на вопросы. Слишком нравилось мне то, как он легко перебирает мои волосы, даже зуд в руке отошел на второй план. Чешется и чешется, хрен с ней. Нет на ладони ничего, я проверяла.

– Мелкая, ты захрапишь сейчас, пошли в кровать.

– Это предложение?
– лениво улыбнулась, открывая один глаз.
– И я не храплю.

– Откуда такая уверенность?
– вроде бы шутливо спросил темный, но руки на моей голове замерли.

– Никто не жаловался, - пожала плечами.

– И много их было?
– в голосе сейчас слышалась сталь, пришлось открывать второй глаз.

– Кого "их"?

– Тех, кто должен был жаловаться?

– Шестеро, - широко улыбнулась.

– Тебе двадцать пять, а мужиков...

– А кто говорил о мужиках?
– почти натурально удалось удивиться мне.

– С женщинами?

– Что "с женщинами"?
– я продолжала разыгрывать из себя идиотку, наблюдая, как хмурится темный. Вот уже и в воздухе вокруг него замелькали тонкие нити хаоса.

– Ты спала с женщинами?

– Ага, - кивнула.

– Как долго?

– С двенадцати и до двадцати, каждый год, - я невинно хлопнула ресницами, а эльф пошел пятнами.

– С двенадцати?!
– рыкнул он.

– Да. Знаешь, когда злишься, у тебя кончики ушей краснеют, - я протянула руку и осторожно провела по острому уху. Салазар шумно вдохнул.