Я ничего не смог бы с этим поделать, поэтому вернулся к просмотру файлов. Одна строчка мне особенно бросилась в глаза.

– Что за херня? – зарычал я. – Он был местным агентом?

Из биографии следовало, что он еще десять лет назад пытался бежать в другую страну, но остался, и правительство решило, что он стал двойным агентом, хотя и был гражданским лицом. Потеря такого актива, как он, означала, что мы движемся вслепую и не знаем, кто его завербовал и что он успел рассказать.

– Я был его связным, - проинформировал меня Колин. – Я не знаю, он ли разоблачил меня или кто-то из его подчиненных получил достаточно информации, собрал все улики воедино и рассекретил меня. Так или иначе, Марк испугался и сбежал.

 - Нам нужно знать, что он передавал и что из этого является верным, а что ложным, - добавил Донован.

Беспорядок такого уровня не удержать в нашем департаменте, и мне нужно было знать, что еще может всплыть.

– Есть приказ убить?

– Я слышал, они отдали это задание Скарлетт, - кивнул Донован. Блять. Это не просто поиск, это чертова гребаная гонка к финишу. Скарлетт была здесь практически легендой. По слухам, она - агент для темных операций, действует незаметно, занимается убийствами, а потом исчезает без следа. Мы собрали достаточно разведданных, чтобы опознать работу Скарлетт четыре года назад в Лондоне. Агент перерезал жертве горло до того, как мы заперли его в камеру, чтобы допросить.

– Почему вы, парни, не можете, блять, вместе работать? Мое собственное агентство не должно мне препятствовать, Донован.

Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, его лицо было бесстрастным.

– Мне за это не платят.

– Ты только что убил в себе моего кумира, чувак. Я не могу поверить, что ты такой же раб системы, как и все мы, придурки, - торжественно покачал я головой.

– Иди на хер отсюда и делай свою работу, Судья, - сказал он хрипло, но в его тоне присутствовало веселье, а в глазах – смех.

Я сгреб папку с информацией и подошел к двери.

– Месяц, Донован. И я оставлю свой гребаный телефон в сейфе, - крикнул я через плечо, прежде чем выйти из зала.

Я бесшумно скользил по коридору отеля «Рафаэлло Хотел» в Риме. Моей целью был 501 номер, верхний этаж, с окнами, выходящими на другое здание.

Это заняло три гребаных дня после прибытия в Рим, но наконец-то я вышел на след Цапли в этом отеле. Я потратил еще два дня, проследив за его передвижениями, выжидая лучшее время, чтобы захватить его и сбежать. В один прекрасный момент я отослал агента-хорька из другого отдела назад домой. Я был не настолько глуп, чтобы рассчитывать, что больше никого нет, и, полагаю, мне придется еще столкнуться с другими.

Я становился все более нетерпеливым в связи с этим заданием. Покинув агентство после встречи с Донованом и Колином, я вернулся домой, чтобы увидеть жену. К моему удивлению, Иви бодрствовала и паковала свой чемодан.

– Я получила звонок насчет Рембрандта, которого пыталась приобрести. Это в Порт-Элизабет, - сообщила мне она, выражение ее лица настораживало, а тон был полон извинений. 

Я подошел к ней и притянул в свои объятия, крепко целуя. 

– Один из моих клиентов нарушил условие чертового контракта, и мне нужно уехать в Бразилию, чтобы все уладить. 

Она крепко обхватила меня за талию и обняла, её щека покоилась на моей груди. 

– Такая уж мы перелетная пара, - грустно пробормотала она. 

Приподняв её подбородок пальцем, я оставил мягкий поцелуй на носике, потом другой на сладких губах. 

– Я беру месяц отпуска после этой поездки. Как насчет того, чтобы мы вернулись на Фиджи? 

Лицо Иви засияло, как рождественская елка. 

– Правда? – восторженно спросила она. 

– Правда, детка. Никаких телефонов, никакого интернета, только ты и я, - я погладил рукой её живот, - и ребенок, которого я зачну внутри тебя. – Я подмигнул, и она засмеялась, прижимаясь ко мне теснее, чем прежде. 

Достигнув нужной комнаты, я оттолкнул эмоции, вызванные воспоминаниями. Мне нужно сосредоточиться. Расстегнув наплечную кобуру, я достал свой М9 и приложил ухо к двери. Тишина меня не удивила, была середина дня, и я знал, что сейчас Цапля спит, чтобы бодрствовать ночью. Я не был уверен, почему этот идиот решил, что дневной свет имеет хоть какое-то значение.

Я подергал ручку, потому что, ну, вы никогда не угадаете с этими говнюками. Она была заперта, но движение двери указывало, что он запер её не намертво. Вместо того, чтобы пнуть дверь и наделать шуму, я засунул свой пистолет за пояс, присел перед ней и взглянул на замок. Щелчок зажима был необычайно громким в окружающей тишине.

Достав своё оружие, я медленно толкнул дверь, мысленно благодаря хорошо смазанные петли. Направив пистолет перед собой, я переступил порог и окинул комнату взглядом, только чтобы обнаружить пустую кровать. Я услышал шорох в ванной и отступил назад к стене, стараясь слиться с тенью настолько, насколько это было возможно.