***

Джос отключил оповещения на всем уровне и на всякий случай произвел диагностику системы тревоги, вызова штурмовиков и блокировки дверей.

Всё было в норме, по крайней мере, компьютеры сами так сообщали. Оба адъютанта шли за своим адмиралом, так же вооружившись, и лица их были мрачны и серьезны. Взять забрака - непростая миссия, и вся надежда была на фактор внезапности.

У себя в комнате и перед визором Гарраса Хакс согнулся пополам и его наконец-то вывернуло наизнанку - но не желчью и не желудочным соком, а странной бурой массой.

Когда до мозга добралось осознание того, что это кровь, капитан прижал ладонь к губам и вцепился пальцами другой руки в иглу, намереваясь хоть как-то подтащить её из глубины тела.

Гаррас уменьшил изображение: оно нервировало даже такого закаленного в боях и навидавшегося многого человека, как он.

Сомнений не было уже никаких.

После поимки забрака придется провести полную перепроверку кадров: датапады, компьютеры, даже физически каюты, чтобы убедиться, что ни одно существо на Финализаторе больше не хранит подобных тайн.

– Бластеры в боевой режим, - адъютанты и так были готовы, но лишнее предупреждение от адмирала не помешает.
– В случае сопротивления стрелять по ногам, я не хочу, чтобы он умер сегодня.

***

Фетч прекрасно заметил, что Хакс собирается вытащить иглу, и задумался. С одной стороны, тот уже тошнил кровью, и продолжение вскоре стало бы опасным для его функциональности. С другой стороны, пусть платит за свои грехи - всё равно завтра полковник не намеревался пускать его на работу.

Однако разумность и осмотрительность на будущее победили, и Фетч с сожалением ослабил вибрацию, позволяя подчиненному частично вытащить инструмент. Однако палец лежал на контролере, готовый в любой момент снова усилить мощность.

Ощутив свою возможность, Хакс рывком рванул иглу вперед, вытаскивая наполовину, благо шляпка у нее была пошире, чем у предыдущих, и тут же едва не завалился лицом в пол, снова выплевывая кровь. Но ему нужно было сделать еще кое-что, пока не подошло время.

– Сэр, - хрипло позвал капитан.
– Сэр, позвольте, я поменяю место, я больше не могу. Пожалуйста, сэр.

Фетч заинтересованно ухмыльнулся и вырубил иглу, чтобы затем включить ее один раз. Это будет интересно - посмотреть, куда сам Хакс перевоткнет её. Игла замерла, давая возможность окончательно себя вытащить.

***

– Сэр, Хакс заговорил, - подала голос Джер, у которой в ухе был беспроводной наушник от датапада Джоса.
– Он обратился к кому-то “сэр” с просьбой поменять место.

– И кажется, он сейчас перевоткнет то, что в нем, - поморщился Джос, который все еще следил за тем, что транслировалось через камеры.

– Бдительность не теряйте, - мрачно обронил Гаррас.
– И на подходе ни звука. Мы почти на месте.

Ладонь скользнула к бедру и щелкнула ремнем, удерживавшим рукоять бластера.

***

Хакс позволил себе вдохнуть и выдохнуть, а потом плавно вытащил притихшую сталь. Руку залило кровью, а капитан вдохнул еще раз перед тем, как поднять голову и устало спросить в пространство:

– Сэр, быстро или медленно?

Фетч должен был, должен был сказать: “медленно”.

Игла завибрировала дважды в руках. Полковник плавно приблизил изображение и очистил картинку, чтобы лучше видеть, что и как делает Хакс. На лице забрака растеклась чистая садистская улыбочка предвкушения боли.

***

Адъютанты предпочли отключиться от трансляции, убрать датапад и снять оружие с предохранителя. Переглянувшись, они жестами договорились, что встанут за дверью по разные ее стороны. Это было логично - так забрак и не убежит, и адмирал Гаррас привлечет меньше внимания.

Отправлять и так рискового командира одного они не боялись.

***

– Есть, сэр, - хриплым шепотом ответил Хакс и повернул окровавленную иглу в пальцах, направляя её острием к себе. Всё еще не было страшно.

Расфокусированный взгляд мазнул по каюте так, как будто Хакс искал спасения. На самом деле он увидел то, что было ему нужно.

00:35.

Адмирал Гаррас был известен тем, что никогда не опаздывал.

Острие с нажимом вспороло свежий шов по всей его небольшой длине, и Хакс плавно повел иглу в спаянную Ликсом рану, отчаянно стараясь держаться наибольшей боли, а значит, и старого раневого канала. Если он хотел спасти врача, то никто не должен был узнать о недавно проведенной на нем операции.