Разобравшись со штанами и оставшись босиком, Хакс отправил китель на спинку стула, за ним последовала рубашка на пуговицах, и он, одернув прокровивший справа пласт бинтов, неуверенно глянул на Ликса через плечо.

Тот дозаправлял в свою капельницу мешок с полупрозрачной красноватой жидкостью.

– Что стоите?
– мягко обратился он к Хаксу, запуская компьютер и дроидов-шихов для наблюдения за пациентом.
– Ложитесь, сейчас я осмотрю ваши раны.

Хакс кивнул и принялся разматывать черный бинт, который сначала скатал в аккуратный рулон и только потом положил на стул. Вокруг клеоловой повязки на боку красочным алым ореолом размазалась еще не до конца застывшая кровь. Из-под второй, ровно по центру тела, тоже натекло, но не столь основательно.

Акато точно добил бы его, если бы узнал, что он вручную отрывал панели от стен, но капитан слишком мечтал покончить со всем этим навсегда и совершенно не желал звать даже дроида, потому что ему не нужны были записи о произошедшем, а стирать память корабельным дроидам он не имел права.

Решив и не пытаться отлепить “пластыри” с тела, Хакс послушно уперся руками в кровать, снимая нагрузку с тела, а потом практически повалился на нее, потому что мышцы держать нормально тело отказывались, а сидеть и два дня спустя было больно.

Ликс вернулся к нему и нервно выдохнул, увидев аж три повязки, почти полностью закрывающие живот Хакса.

И много крови.

– Так, кровопотеря у вас, видимо, серьезная. Давайте руку, я сейчас поставлю вам вливание - в составе будут форменные элементы крови, питательные и поддерживающие вещества, - быстро заговорил врач, тем самым отвлекая себя от переживаний и включаясь в науку.
– Потом сменю повязки. Надеюсь, вас хорошо зашили, а то так кровит, - обеспокоенно заметил он, уже натянув сканирующие очки и, обеззаразив руку Хакса, умело ввел в вену на левом локте катетер, который закрепил мягким пластырем. К разъему катетера он подключил тонкую трубочку, по которой и потекла искусственная питательная кровь Хаксу в вену.

Тот проводил взглядом это вещество, которое делало вид, что оно кровь, и перевел глаза на Ликса.

Наверное, всё же стоило ему сообщить заранее…

– Мне запаяли желудок, но проколы не шили, - капитан хмыкнул.
– Заклеили и сказали не рыпаться, потому что так быстрее пройдет и внутренних ожогов не будет.

Ликс удивленно посмотрел на него и покачал головой:

– У вас так кровит, что либо плохо заклеили, либо вы рыпались. Почему-то мне кажется, что второе. Сейчас я сниму повязки и гляну.

– Я и не спорю, - усмехнулся Хакс, пока врач выполнял сказанное.
– Слишком жаждал закончить дело.

Пришла мысль о том, что сейчас Ликс еще и узрит вскрытый шов, и капитан едва заметно нахмурился, готовясь защищать свою шкуру от возможных нападок.

Ликс же с весьма озабоченным и даже чуть испуганным видом изучил целых четыре прокола - у желудка, на солнечном сплетении, под ним - там, где он спаивал сам, и от этого хирурга внутренне тряхнуло - и на правом боку. Очки показывали плохо сформированные тромбы, а также запаянный, но еще не заросший желудок. Ликс тяжело вздохнул, приподнял очки и печальными, еще красноватыми глазами посмотрел на Хакса:

– Разве спешка стоила риска вашей жизни? Капитан, пожалуйста, осторожнее, с того света не возвращаются, - после чего вернул очки на место и стал аккуратно и очень мягко стирать кровь то влажноватой тканью, то хорошо впитывающей губкой.

– Стоила, поверьте, - Хакс постарался дышать помельче, чтобы не тревожить раны и не мешать Ликсу стирать кровь.
– Теперь вы и я можем работать или спать без мыслей о том, что над нами висит угроза. И да, мне жаль ваш шов, у вас действительно на редкость искусные руки.

Ликс оторвался от работы и слабо улыбнулся Хаксу:

– Спасибо. Мне часто говорили, что из меня выйдет первоклассный хирург… - он вздохнул и попробовал отвести внимание Хакса на другую тему:

– Если вам станет тяжело дышать или закружится голова, обязательно скажите, я дам кислород.

– И он всё еще имеет возможность из вас выйти, - проигнорировал попытку Хакс и покачал головой, растрепывая волосы об подушку.
– Если вы найдете силы преодолеть то, что случилось, когда физически оно ушло.

Он замолчал и сконцентрировал всё свое внимание на том, чтобы дышать грудью, а не животом.

Ликс снова замер на миг, чтобы убедиться, что Хакс говорит без иронии. Так и было.

Однако врач предпочел оставить это обсуждение в стороне - и так Хаксу тяжело дышать, а еще и говорить при этом… Немыслимая халатность со стороны врача - допускать такие вольности пациента. Вымыв живот Хакса и очистив раны, Ликс осторожно их пощупал - теплые, но не воспаленные - и капнул на каждую немного покалывающей прохладной жидкости.