Жена, которую звали Супругой, сказала, что ей очень приятно познакомиться. Толстошеий наполнил из графина две рюмки. Пышта посмотрел внимательно: прозрачно, видно насквозь. Но Пышту теперь не проведёшь.

— По маленькой, — сказал хозяин.

Пышта заволновался.

— Мальчик, — сказала Супруга, — не ёрзай, не порти заграничную софу!

Оказывается, он сидит не на диване, а на какой-то софе?

— В рабочее время не потребляю. — Тракторист отодвинул рюмку.

Хозяин пододвинул её обратно.

— Чтоб я, Шнырин, без заправочки гостя отпустил? — сказал он. — Как не выпить за дружбу? И фамилия у тебя подходящая: Непейвода! Не пей, мол, воды, а пей вино! — Он захохотал, и толстая шея его покраснела.

«Не сдавайся, не сдавайся!» — думал Пышта.

— Фамилия тут ни при чём, — ответил тракторист.

— Мальчик, говорю — не ёрзай! Чехол сполз. Пыль же! А за неё двести рублей плачено!

— За пыль? — удивился Пышта.

— За софу! — строго объяснила Супруга. — Иди, мальчик, пересядь на стуло и скушай вон тот румяненький яблок.

Средний род в классе прошли уже давно. Но никогда ещё Пышта не встречал стульев среднего рода и яблок мужского рода. И он осмотрел стул, перед тем как сесть, и яблоко, перед тем как съесть. Обыкновенные!

И вдруг увидел, что рука тракториста лежит близко от рюмки.

— Дяденька Непейвода! Пойдёмте! Пышто нам пора! — запросился домой Пышта.

— Ему скучно! Выйди, мальчик, погуляй. У нас садик хорошенький. — Супруга уважительно поправила чехол на софе.

— И ты хозяйством займись, у нас тут свои дела, — приказал Шнырин.

Супруга через кухню выпустила Пышту в садик. И что тут хорошего? Ступить некуда. Между голых яблонь чернеют листья на клубничных грядках. Колючие кусты смородины сидят в клетках. За проволочной сеткой сарай. Там сквозь лаз в заборе ходят куры — на улицу и обратно, и у каждой на спине синяя клякса. Всем видно: я курица шныринская.

Людям ходить можно по одной дорожке, к калитке. На ней замок.

«Что я — в плену? Возьму да перелезу!» — решил Пышта. И полез. А поверх калитки и по всему забору, как жирные чёрные слепни, сидели железные колючки. И он порвал штаны.

— Куда полез, озорник! — крикнула из курятника высокая старуха. — Заявился незваный гость, так сиди смирно. Водит тут всяких…

— Кто? — насупившись, спросил Пышта.

— «Кто, кто»! Известно, зятёк водит. А потом ложек недосчитаешься, а они серебряные! — Сквозь проволочную сетку старуха не спускала с Пышты глаз. А куры у её ног толкались, лезли друг на дружку, клевали зерно.

Где-то Пышта уже видал эту длинную, как цапля, старуху? Ну и ладно, видал, не видал… Больно нужны её ложки! Он разозлился и пошёл в дом.

В кухне, свесив к полу соломенные кудельки волос, Супруга собирала рассыпанные спички. Поднимет одну, наклонится за другой. Поднимет другую, наклонится за третьей…

Пышта давно обещал Фёдору быть вежливым. Он сгрёб все спички и подал Супруге.

— Ах, нет, нет! — воскликнула Супруга, рассыпала спички и опять стала собирать по одной: — Проходи в комнату, мальчик!

— А… а что вы делаете? — изумился Пышта.

— Худею, — сказала Супруга. — Заграничная система. Не мешай.

— Пусть ноги вытирает! — крикнула со двора старуха. — Каждому подай, за каждым вымой, всё задаром!..

Как она сказала «задаром», так Пышта и вспомнил. Да ведь они её в автобусе подвозили на рынок.

— А-а, Пережиток капитализма! — высунувшись в дверь, крикнул Пышта шныринской бабке.

Супруга выпрямилась:

— Ты кому дерзишь?

Но Пышта разъярился. Хотел быть вежливым — не дали? А теперь — не дерзи? Подумаешь — худеет! Подумаешь — софа! Подумаешь — стуло! Подумаешь — вытирай ноги! Все они тут пережитки капитализма!

Он влетел в комнату, не вытирая ног. Проехал по паркету прямо к столу. И нечаянно, конечно, нечаянно, совсем нечаянно толкнул тракториста прямо под локоть. А рюмка была уже в руке тракториста. И вино расплескалось.

Тракторист встал. Взял приготовленный свёрток.

— Прощения просим, время ехать, — сказал он хозяину.

Вышли на улицу. Тракторист стал прикреплять свёрток к багажнику.

— Анюта, что ли, научила? — спросил он, не глядя на Пышту.

— Не-а, — ответил Пышта.

Когда вернулись в полевой вагончик, уже смеркалось. Поужинали. Непейвода сказал:

— День потерян. Буду ремонтировать ночью.

И ушёл. А Пышта не сразу лёг спать. Он задумал важное дело. Он — Непроходимим и должен бороться с непорядками.