– В плавник, в плавник тащите, там разделаем, – засуетился Петр Алексеевич, когда калугу вытащили на песок. Мужчины подхватили рыбину за жабры и поволокли к завалам под обрывом. Юлька бежала рядом, с восторгом рассматривая круглоротую усатую морду, длинный нос, шипастые бляшки на спине и боках. Она осторожно прикоснулась пальцем к скользкой рыбьей коже, и в этот момент калуга очнулась.

Широко разинув рот, она забилась, судорожно сжимая жабры. Сергей ринулся было вперед, но Дмитрий вдруг вскрикнул и, бросив рыбину, прижал руку к груди. Зажмурившись, он извергал сквозь стиснутые зубы потоки брани.

– В рот пароход! – загадочно выразился повар и бросился к начальнику. Таисия Михайловна, наблюдавшая за рыбаками издалека, нырнула в палатку и сразу выскочила с аптечкой в руках.

– Сломал, – холодно констатировала она, осмотрев палец.

– Фигня, – прошипел Дмитрий, глядя, как побагровевший и распухший палец скрывается под тугим слоем бинтов.

– Петр Алексеич, выдай начальнику спирта, – отвернулась Таисия Михайловна. Окинула сердитым взглядом промокшую до плеч, дрожащую от холода Юльку. – Кажется, это и называется – мартышничать? А ну марш переодеваться! Еще простуженных здесь не хватало! Сейчас забинтую – и поедем.

Машина резко затормозила, и Юлька, не удержавшись на узкой скамейке, полетела на пол. Послышались взволнованные голоса, Сергей удивленно задрал брови и полез наружу. Юлька выскочила следом, и вздох восторга тут же перешел в испуганный вскрик.

На песке под обрывом лежала туша ларги – серебристая шкура располосована гигантскими когтями, губа страдальчески приподнялась, обнажив зубы. Пропитанный кровью песок еще дымился, отдавая тепло. Девочка жалостно вздохнула – темные глаза тюленя, огромные и влажные, смотрели по-человечески печально. Невдалеке по пляжу прохаживался белоплечий орлан. Вид у него был нетерпеливый.

– Здоровый черт, – уважительно хмыкнул Дмитрий. Только сейчас Юлька заметила, что песок вокруг ларги сплошь покрыт отпечатками медвежьих лап.

– Спугнули, – сказал Сергей, – до последнего бросать не хотел.

Будто в ответ, сверху посыпался песок и мелкие камешки. Сердито крикнул орлан, широко разевая ярко-желтый клюв, неловким прыжком подвинулся поближе. Таисия Михайловна поежилась.

– Ладно, поехали, – спохватился Вова.

– Погоди, – остановил Дмитрий. Хмуро посмотрел на вершину обрыва. – Планы меняются. Наших дам одних отпускать нельзя. Сделаем так… – он уставился в песок, забрал бороду в кулак и задумчиво погудел. Юлька не понимала, почему она смотрит на начальника с такой отчаянной надеждой.

– Сделаем так… – повторил Дмитрий, глядя в землю. Заговорил решительно: – Мы с Таисией Михайловной идем от Маям-Рафа к лагерю. Серега с Юлькой едут до Пильво…

Сердце вдруг громко стукнуло и замерло, лицо обдало жаром. Юлька отвернулась, злясь и на себя, и на равнодушно кивающего Сергея.

– А потом ты, Вова, отвозишь Юлю обратно в лагерь.

– Не-е-ет!

Резко защипало в носу, зачесались глаза. Юлька закусила губу, боясь разреветься.

– Дядь Дима, ну пожалуйста…

– Дмитрий, это жестоко, – вдруг вмешалась Таисия Михайловна, – пусть девочка прогуляется… Тем более, – она насмешливо взглянула на Юльку, – что в лагере она не усидит.

Дмитрий снова взялся было за бороду, потом махнул рукой.

– Что, Серега, защитишь прекрасную даму? – подмигнул он. Сергей усмехнулся, и Юлька вспыхнула. На Сергея она старалась не смотреть. Не поднимая глаз, девочка торопливо забралась в машину и уселась на дальнем краю скамейки, стискивая руки и радуясь полумраку. В голове шумело, и Юлька не слышала, как тихо и тревожно переговариваются мужчины.

– Умные люди здесь назад поворачивают, – процедил Вова. Под скалами Маям-Рафа след чужой машины описывал петлю – здесь развернулись, постояли какое-то время и поехали обратно. Скалистый мыс разрезал пляж – надо было ждать самого низкого отлива, чтобы объехать по воде нагромождение гигантских багровых обломков, сползших с вершины мыса.

Дмитрий и Таисия Михайловна давно превратились в две темные точки на склоне, когда Вова наконец решился, зачем-то потуже затянул на голове бандану и, осторожно газуя, въехал в воду. Юлька напряженно подобралась: вездеход забирался все глубже, идя вдоль скалы. Девочке уже начало казаться, что волны сейчас захлестнут кабину, когда Вова наконец повернул, огибая мыс.

– Потихоньку, потихоньку, – приговаривал Сергей, поглядывая в окно на нависающие над машиной камни.

– Сам знаю, – цедил Вова, сейчас… Ах, черт!

Тяжело ударило по крыше кабины. Зазвенело разбитое стекло, и Сергей рухнул вперед, грубо нагибая Юльку и наваливаясь грудью ей на голову. Придушенно вякнув, девочка почувствовала, как по спине стучат мелкие камешки, и всхлипнула от страха. Где-то глухо матерился водитель, вездеход содрогался, и Сергей шипел под ухом: «Ничего… ничего»…