И ушел, оставив старшего помощника в состоянии психологического шока.

Первое же невыполненное командиром БЧ распоряжение старшего помощника заставило вызвать к себе виновника конфликта Иванова, в чем старпом был искренне убежден. Однако, я искренне был убежден в виновности старшего начальника, о чем свидетельствовала поддержка, оказанная мне коллективом. Исписанная выговорами карточка была предана уничтожению посредством разрыва. Конфликт был погашен.

В романе Соболева “Капитальный ремонт”, в творчестве Станюковича (да и не только у них, но и в учебниках истории), можно найти массу примеров того, как за малейшую попытку протеста против произвола начальника люди шли на каторгу. Статья первая неписанного корабельного устава гласит: “Начальник всегда прав”. Статья вторая не противоречит первой: “Если начальник не прав, руководствуйся статьей первой”. Эти незыблемые правила не допускают исключений. И если “в борьбе за правду” в данном случае победил подчиненный, это совсем не означает абсолютности торжества идеалов справедливости. Все относительно. Начальник, отступив от своих позиций под воздействием коллектива подчиненных, “оставляет за собой право расправиться с подчиненными в будущем”, возможности для этого жизнь поставляет целыми пачками. Подчиненный же не может надеяться на постоянную поддержку своих товарищей (случай наш просто уникален), т.к. все хотят спокойно получить очередное звание, летом уехать в отпуск, вовремя попасть домой и т.д. Любой “правдолюбец” на флоте ощущает лишь молчаливое сочувствие товарищей, иногда высказываемое ими при закрытых дверях каюты за рюмкой крепкого чая. Любой нарушитель спокойствия в нашей демократической флотской системе на каторгу сослан быть не может, зато он никогда не получит того, что именуется “моральными стимулами в воинской службе”. При отсутствии же стимулов материальных, он, как оказывается, будет лишен всего, что можно обрести, продав свою жизнь жестокой флотской машине. Поэтому, на воинской службе, как нигде, в практику взаимоотношений между военнослужащими входит “виляние хвостом” и ценится умение лизнуть в тот момент, когда необходимо для пользы дела “гавкнуть”.

“Не бойтесь врагов: в крайнем случае, они могут тебя убить. Не бойтесь друзей: в крайнем случае, они могут тебя предать. Бойтесь равнодушных! Они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют предательства и убийства”. Равнодушие порождается всей флотской системой воспитания. С высоких трибун, отчаянно колотя кулаками в грудь, ораторы заявляют о необходимости воспитания в военнослужащем инициативности. Параллельно этому существует выверенная опытом поколений флотская поговорка-убеждение: инициатива на флоте наказуема. Присяга требует от военнослужащего быть честным. О том же вещает флотская печать, постыдно замалчивающая истинное положение вещей под предлогом сохранения военной тайны. Не зря же многие флотские многотиражки, да и центральные флотские газеты, носят почетное название “брехаловка”. Инициатива получает одобрение верхов, когда она “спущена” сверху. “Инициатором социалистического соревнования под девизом: “Все, что создано народом, будет надежно защищено” в зимнем периоде обучения выступил крейсер “Варяг”. Это сообщение означает: командир “Варяга” совместно со своим заместителем был вызван в политический отдел, где ему и была вменена в обязанность данная инициатива, без которой крейсер и так сделал бы все, чтобы надежно защитить завоевания социализма. "Инициатива” крейсера вместе с девизом перекочевывает на страницы дефицитной белой бумаги и десятками тысяч экземпляров “индивидуальных социалистических обязательств” моряков оседает в папках командиров подразделений для того, чтобы по прошествии шести месяцев быть использованной в режиме пипифакса. Новая инициатива последует за первой, порождая радужные отчеты и донесения. Сплошной махровый формализм в деле соревнования порождает сплошное махровое равнодушие, однако, правду об этом говорить строжайше запрещено. Обязательный энтузиазм и “правильное понимание” происходящего гарантирует военнослужащему правильную и спокойную жизнь. Количество молока, получаемое от одной коровы, не зависит от “цифирей”, проставленных в отчетах, однако, именно “цифири”, умело сфабрикованные председателем колхоза, обеспечивают последнему благосклонность райисполкома и обкома партии, что может вылиться в “Золотую звезду”, повешанную на лацкан парадного фрака. Вот вам и связь между Военно-морским флотом и сельским хозяйством.

Равнодушие порождается и тем, что с первых шагов военной службы человеку внушается мысль: рассуждать вредно – за тебя думает начальник, который всегда прав. “Пусть лошадь думает, у нее голова большая”.

Старшина, проводя первое занятие с новобранцем, спрашивает "карася”:

– Ты кем был на “гражданке”?

– Математиком. Корни извлекал.

– На “гражданке” ты был соплей, я из тебя человека сделаю. Вот тебе лопата! Иди-ка на делянку и поизвлекай корни от обеда и до забора.

Этот анекдот тоже взят из жизни. Это совсем не означает, что старшина абсолютный “пень”. Для тех, кто читал книги о порядках, царящих в армиях капиталистических государств, о системе “оболванивания” подчиненных солдат сержантами, не может быть тайной, что любая военная машина может существовать и качественно работать только при условии выработки у личного состава автоматизма действий и беспрекословного умения повиноваться. Для чего же нужно не нужное никому словоблудие о демократии в Вооруженных Силах, которая противоречит основному принципу армейской и флотской, т.е. военной жизни? Не проще бы было сразу же открыто поставить перед человеком, идущим служить, условие: “Любая мысль о свободном творчестве должна быть выброшена из головы. Свобода, как осознанная необходимость, должна быть направлена к единственной цели – исполнению “приказаний старшего начальника.” Подкрепив сей постулат определенным количеством денежных знаков, юридически жестко обвеховав вышеназванное условие, чтобы у военнослужащего и мысли не возникло о его нарушении, можно было бы сберечь для государства миллиарды рублей, тратящихся ныне на ремонт техники, выходящей из строя из-за плохого ухода и безграмотной эксплуатации. Любая работа должна быть оплачена в соответствии с количеством сил, на нее затраченных. Основной принцип социализма, сформулированный Лениным, должен из разряда лозунгов перейти в жизнь: “ От каждого по способностям, каждому – по труду”. Побудив заинтересованность в воинском труде, государство получит его качество. Военные расходы сократились бы вдвое, если бы государство догадалось резко поднять доходы своих защитников. Лозунгами сыт не будешь.

Создавая видимость демократии, заявляя о ней с высоких и низких трибун, демагоги от военно-политическо-психологическо-педагогической мысли тем самым порождают демагогию и болтовню, заменяющую порой живое творческое дело. Пустая болтовня, процветающая на флоте, подрывает самые основы дисциплины и порядка. Попытаемся к этой теме вернуться, так как она, по мнению автора и подавляющего большинства специалистов-офицеров ВМФ, всегда актуальна.

Трафаретной для художественных произведений о флоте стала фраза: “Корабль шел курсом на север. Усталый командир зорко вглядывался в пустынный горизонт”. Так вот, крейсер следовал курсом на юг. Усталый командир действительно находился на ходовом мостике, только зорко в пустынный горизонт не вглядывался, так как это занятие, бессмысленное само по себе, на вторые сутки командиру надоедает. От него человек просто устает. А если перечислить обязанности командира корабля в плавании, то станет ясно, что на бессмысленные наблюдения у него времени нет. Как нет времени на безделье у любого члена экипажа корабля, добросовестно выполняющего свои, предписанные уставами и другими руководящими циркулярами, обязанности. Если сутки растянуть на тридцать шесть часов, исключить из распорядка дня время на отдых и прием пищи, то и тогда военморам не хватило бы одного часа, чтобы оставить довольными служебной деятельностью офицера всех начальников одновременно. Выручает служивых флотская мудрость, гласящая: “Работа не волк, в лес не убежит”, или “... сто лет простоит”.

Врачи трудились, воодушевленные решениями двадцать пятого съезда КПСС. Служба снабжения, тоже воодушевленная, пахала ниву обеспечения экипажа вещевым, шкиперским и продовольственным имуществом. Интересы службы “М” тесно переплетаются с интересами службы “С”, особенно по вопросам организации питания личного состава. Даже специальные статьи уставов имеются, предусматривающие их взаимодействие.

“Все пищевые продукты, доставляемые на корабль, подлежат обязательному медицинскому контролю в целях определения их доброкачественности и соответствия установленным требованиям, “при приготовлении пищи необходимо обращать внимание на закладку в котел полной нормы продуктов, соблюдения санитарных правил их кулинарной обработки, вкусовые качества приготовляемой пищи и на ее разнообразие. Контролирует качество продуктов помощник командира корабля по снабжению совместно с начальником медицинской службы”. Очень мягкие формулировки в уставе 1978 года издания: “ необходимо обращать внимание”, “совместно”... Правда, устав этот писан только для ВМФ. Инструкция по контролю за объектами продовольственной службы части (корабля) к такому важному виду обеспечения личного состава подходит более жестко: “начальник медицинской службы части контролирует организацию доставки, загрузки продовольствия на корабль, размещение и условия хранения, выдачу на камбуз, закладку в котел и выход готовых блюд. Плюс к этому доктор организует проведение исследований суточного рациона на калорийность. Помощник командира по снабжению за все эти вопросы отвечает”.

Кузов машины, доставляющей продовольствие на корабль, в соответствии с правилами транспортировки, должен быть оцинкован специальными листами пищевого цинка. Это условие не выполняется на Флоте никогда. (Разве что музейный вариант для верхнего начальства). Грузчики обязаны ходить в белых Гендеровских штанах, иметь специальные фартуки. Утопия Сен-Симона и Фурье! Чистые брезенты, лабораторный контроль выдаваемых со склада продуктов... Сказки Шахерезады! Склады, как довольствующий орган, всегда стараются подсунуть кораблям то, чему истекают сроки хранения, что не пользуется спросом, или что испорчено окончательно. Выступая в роли просителей, корабельные снабженцы вынуждены искать взаимоприемлемые компромиссы. Получая некондиционный товар, они одновременно компенсируют свой служебный риск некоторым количеством ветчины, сосисок, осетрины (все в консервированном виде), которые по существующим нормам для надводных кораблей не положены. Можно, правда, так называемый “дефицит” получить со склада и без заведомого нарушения санитарных норм. В таком случае надо делиться с ближним в обычном соотношении три к одному. Пропорции – дело вариабельное. Требуется при этом исключительная изворотливость снабженца, чтобы и овцы, и волки, и матросы были сыты и, одновременно, целы. Но для этого и получают служители желудков специальное снабженческое, или, как говорят на флоте, воровское образование.