Шрифт:
– Спасибо, товарищ полковник, постараюсь!
После обеда в каюте большого зама раздался телефонный звонок с указанием снять Шевельного с довольствия и отправить на стационарное лечение в кожное отделение главного госпиталя. Ориентировочный срок лечения – месяц. В случае выхода корабля в море раньше, чем будет закончено лечение больного, возбудить ходатайство перед управлением кадров о замене офицера. Последнего направить в распоряжение УК ТОФ.
“Большой зам” немедленно вызвал меня к себе.
– Петр Иванович, вы не знаете, что случилось с Шевельным? Почему его отправляют в госпиталь?
– Знаю, товарищ капитан второго ранга, но сказать не могу. Если это сочтут возможным высшие этажи медицинских властей, они поставят вас в известность.
Возмущению “большого” не было предела. Узнать! Доложить! Лечить! Молчать! Кругом! Бегом!.. Однако, добиться чего-либо от лейтенанта не удалось.
Шевельной был снят с должности и отправлен в распоряжение УК ТОФ (не по причине болезни, а токмо из-за ограниченного лимита времени). Вместо него на корабль пришел другой политработник – Игорь Виславский. Поток поощрений командования, изливаемый на медицинскую службу иссяк. Перемены, происходящие в медицинской службе, начали срывать ход плановой подготовки корабля к выходу в море. На совещаниях эпитеты и словосочетания в адрес медицинской службы поменяли свою окраску на противоположную. Артиллеристы многозначительно улыбались, ласково здороваясь с начмедом.
Глава 32
ХИМИК
Была суббота. Я лежал в каюте и читал книгу о репрессиях в Красной Армии, об истории “вербовки” немецкой разведкой маршала Тухачевского. Книга из каталогов библиотек была вычеркнута, поэтому стук в дверь заставил читателя быстро сунуть ее под подушку. (А вдруг зам стучится?) В каюту вошел начхим корабля. Я встал, задернул постель шторой и предложил гостю баночку.
– Кофе? Чай? – привычно спросил я. “Пять капель” не предлагал, так как помнил о том, что химик спиртное не пьет.
Не ответив на приглашение и сосредоточив взгляд на лице ждущего ответа доктора, химик торжественно провозгласил:
– Петя, я приглашаю тебя в кабак!
– Ты же не пьешь, Слава. Что я с тобой в кабаке буду делать?
– Я на корабле не пью. У меня родился сын. Теперь трое, – хмуро произнес химик.
– Это же отлично! Теперь ты в соревновании с Михайловым (военный дирижер, знакомый уже читателю обладатель двух детей) вышел на первое место!
– С Михайловым я соревнуюсь по боевой и политической подготовке, – так же хмуро, но четко произнес химик.
– А может плюнешь на принципы, и сейчас прямо здесь отметим рождение наследника?
– Нет. Одевайся, пошли!
Пришлось повиноваться, хотя большого желания не возникло. Но обижать товарища тоже ведь не хотелось.
В молчании сошли с корабля, вышли за КПП, пересекли Площадь борцов за власть Советов, прошли мимо “Арагви”, “Золотого Рога”, "Челюскина”, добрались до ресторана “Владивосток”. Все молча. Сели за столик. Командование парадом химик взял на себя.
– Нам по два салата, горячее и графинчик, – заказал он подошедшей официантке. – И побыстрее!.
Что-то в госте было такое, что заставило обычно ленивую официантку моментально исполнить заказ.
Разлив водку по фужерам, хотя на столе и стояли рюмочки, химик скомандовал:
– Давай!
Я хотел было возразить против фужеров, произнести здравицу в честь новорожденного, поздравить счастливого родителя. Но родитель опередил.
– Давай! Я сказал!
За первым графинчиком последовал второй. На третьем я запротестовал:
– Слава! Мы же отдыхать сюда пришли, а не нажираться как – свиньи.
Вылив в себя третий “графинчик”, химик подал команду:
– Танцуем! Приглашаем вон тех двоих в черных платьях.
– Не гони лошадей!
– Танцуем. Я сказал!
В душе доктора начал закипать гнев, однако, памятуя о том, что военнослужащие должны себя вести в общественном месте достойно, он подчинился. Пригласили дам. Химик, молча глядя прямо в глаза партнерше, водил ее по кругу, совершая резкие и неожиданные маневры. Закончив танец, молча усадил подругу в кресло. Второй танец последовал за первым. Женщина, приглашенная мной, сказала:
– Доктор, (выдали погоны) прошу вас передать вашему другу, чтобы он мою подругу больше не приглашал, она его боится.
– Ну что Вы! Отличный парень! – однако, просьбу передал.
Химик, повторив несколько раз команду “графинчик”, задолго до окончания вечера был готов к транспортировке на корабль. Несмотря на мое великое желание набить товарищу физиономию, я молча доставил счастливого (по-настоящему теперь) отца семейства в каюту и уложил его на щит из неструганных досок. Судя по количеству спиртного, уничтоженному химиком в один вечер, “дустом присыпан он не был”.