Корабль готовился к приему гостей. По решению политического управления крейсер с неофициальным, но дружеским визитом должны были посетить работники Гостелерадио. Притом, не простые корреспонденты и операторы, сгибаемые тяжестью оптики, а сами председатели телерадиокомитетов всех союзных республик. Вместе с ними – дикторы центрального телевидения. А среди последних – Светлана Жильцова. На крейсере моряки, перепутав важность, значение и ранги персон, говорили:

– Нас посетит Светлана Жильцова с группой товарищей, помогающих ей делать передачу.

Что поделать? У моряков всегда на первом месте – женщина, а потом уж ранги, хотя любой корабельный лейтенант все же важнее. Командирский кок в “мыле” курсировал между “провизионкой” и камбузом, гремел тонким стеклом фужеров и тяжелым фарфором с клеймом ВМФ. Изготовление коктейлей “а-ля шило” с растворимым кофе приняло массовый характер, т.к. в салон могли быть приглашены только высокопоставленные персоны, а вкусить праздника хотелось всем. В том и состоит суть воинской службы, что радость, горе и труд делятся на всех поровну.

На высоте морального и политического подъема экипажа, в одно из солнечных июльских воскресений, на крейсер по трапу взошли уважаемые гости. Никогда не смущающиеся вниманием миллионной аудитории телезрителей, здесь гости застенчиво переминались с ноги на ногу, скромно задавали вопросы о назначении той или иной “железяки”, охали, слушая пояснения командира о мощи корабельных орудий. И “ахать” было чему. Даже офицеры, досконально знающие возможности своих пушек, готовы были к тому же. Командир умел подать товар лицом.

Галантные, лоснящиеся с ног до головы кавалеры из системы радио– и телевещания, мило предлагали дамам пройти вперед по крутым корабельным трапам. Подтянутые офицеры тут же вносили коррективы в общепринятые правила хорошего тона и проходили вперед сами. Откуда же знать сановным “председателям”, что, следуя по трапу в кильватер женщине, вежливый товарищ может созерцать то, что глубоко скрыто под платьем. А это уже невежливо.

После взаимных выступлений-рассказов об особенностях и трудностях своей работы и общей фотографии на память, наиболее важные “председатели”, прихватив женщин, отправились в салон. Остальные, отыскав своих земляков, разбрелись по каютам. Ко мне, белорусу, в каюту зашел председатель Гостелерадио БССР, после того, как отдал дань уважения заместителю по политической части. Поговорили о том, о сем на “белорусской мове”. Общих знакомых не нашлось.

Вдруг председатель предложил:

– Хотите, доктор, я передам радио-музыкальный привет от вас вашим родным?

– Это великолепная мысль! Спасибо!

Я написал адреса и фамилии родителей, сестер, жены и дочки, отдал их “председателю” с просьбой передать песню “Заветный камень” в исполнении Леонида Утесова.

Встреча гостей прошла в теплой дружественной обстановке. Родители мои, слушая привет от сына, проливали слезы в бессилии своем улететь к нему на Дальний Восток, на крейсер, в каюту № 26. Большое спасибо председателю.

Крейсер стоял на тридцать третьем причале в ожидании приказа о выходе в длительный автономный поход. Цистерны залиты водой для мытья и питья. Мазута запас полный. Вода для котлов под завязку. Провизионные кладовые “забиты” до отказа. Экипаж укомплектован на сто процентов. Готовность проверена десятками комиссий, “проверяющих” в индивидуальном порядке и по собственной инициативе. Ход проверок и их результаты занесены в “Журналы боевой подготовки”, акты и предписания, замечания устранены или ловко замаскированы. Диагноз: “Корабль к выходу в море готов”. Можно расслабиться.

На крейсер прибыли офицеры штаба эскадры, в распоряжение которой с момента подписания приказа на выход, поступала мощная боевая единица со всеми потрохами.

“И никуда, никуда нам не деться от этого “...начальства. Среди прибывших находился и медицинский флагман – майор Данилов. Только, что закончил командный факультет Военно-Медицинской Академии. Тридцать пять лет, невысокого роста, округлые формы “военно-морской груди” плотно обтянуты кителем. В должности флагмана впервые. Практического опыта работы нет. Важностью и апломбом залит по самые ноздри, только ступив на палубу крейсера, потребовал к себе начальника медицинской службы. Я прибыл. Представился.

– Моя голубоглазая радость, – начал свою речь Флагман, – я надеюсь, что отдельная каюта для меня уже приготовлена? Об этом и говорить не стоит, моя голубоглазая радость. Медслужба, естественно, тоже готова. Экипаж здоров. Это все, что пока нужно, моя голубоглазая радость. Проводите меня в каюту и отнесите вещи. Знакомиться будем позже. У меня все, моя голубоглазая радость.

— Товарищ майор, вряд ли я могу порадовать вас, так как медицинская служба хотя и готова к походу, однако, каюта вам еще не подготовлена. За вещами вашими пришлем дежурного по амбулатории Пока приготовят каюту вам, прошу быть гостем. Могу предложить кофе, чай или обед, если вы вдруг голодны. Я вам представился. Фамилия моя – Иванов, звание – лейтенант медицинской службы, зовут Петр Иванович. Любая форма обращения ко мне из трех, мной предложенных, меня удовлетворит. “Голубоглазую радость” с повестки дня прошу снять.