Аким вполз на запретную территорию. Схватив первого попавшегося крысюка — тот не проявил ни малейших признаков почтения или страха, — внимательно обследовал тельце и содрал с лапки информационную наклейку, жалкое подобие инфопланта. Прилепил на руку.

Над ним тут же высветилась голограмма с сообщением о травме. Малика засуетилась, запричитала:

— Мой ты хорошенький… Больно, да?

Узнала? Конечно! Не могла не узнать!

— Больно, да, Сенечка? Лапка болит? Что с лапкой? Скажи маме, что с лапулечкой? — сюсюкала Малика.

Не подсказало сердечко, сериальное мыло не оправдало надежд. Информационная наклейка присвоила двадцать восьмому метку — «млекопитающее, грызун, крыса по кличке Сеня». Отныне Аким — большой и… оч-чень нестандартный крысюк. Уродец, мгновенно вымахавший до неприличных размеров.

— Сейчас, Сенечка… Не переживай, маленький, лапка как новая будет. Ты, Сеня… Странно…

Малику трясло, платок сполз на затылок. Во время ее дежурства пострадала зверушка. Непорядок!

— Ты…

Аким усмехнулся: Малика явно не знала, что делать. Ровно секунду не знала.

— Сенечка, ты — такой забавный… экземпляр!

Скорпион учмокал траками, но скуластый, девица и безумец неспешно танцевали к ограждению. Дервиш — у Акима отличное зрение — подмигнул и, дергая щекой, проорал:

— Мы сделаем из тебя человека! Человек — это свобода!

Дервиш.

Скуластый.

Девица.

Ритм бубна, изгибы тел, брызги слюны.

Малика скороговоркой прочла мантру спас-службы, терминал тут же перенаправил вызов. На дежурном посту активировался эвамобиль: доли секунды на анализ запроса и расчет оптимального курса, тест системы, и — вперед! Мобиль сорвался с места, полтораста в час, двести, триста! Визг покрышек-лапок, хлопки тормозных крылышек-парашютов — эвакуатор едва не раскатал преступную троицу. Готов принять пострадавших и отвезти кого надо и куда прикажут.

Надо: большущая крыса и Малика.

Куда: закрытый медкомплекс «Грей Велда».

Парочка санитаров — металл и силикон — выпрыгнула из сороконожки, модернизированной, как и скорпион-уборщик. Санитары услужливо склонились перед распахнутой диафрагмой пассажирского отсека; в лицо пахнуло лекарственным смрадом.

— Добро пожаловать! Спас-служба рада приветствовать уважаемых клиентов! Мы безмерно благодарны за вызов и готовность в двухнедельный срок оплатить услуги. Напоминаем: для постоянных клиентов разработана гибкая система скидок. Широкий ассортимент…

Рефлекторно определив голоса дроидов в спам-саунд, Аким позволил окунуть себя в гелевый кокон. Приятное поглаживание щупалец осьминогов-модификатов, настроенных на расслабляющий массаж. Аким и представить не мог, что о какой-то крысе будут так заботиться: Малика заказала обслуживание вип-класса. Небось для мужа не расстаралась бы. Для мужа попроще чего. А для забавного экземпляра… м-да…

Вскрытие покажет, кто и насколько забавный! Аким уже предвкушал изумление яйцеголовых, консилиумы, статьи в журналах и бесконечные дискуссии о жестком контроле диких мутаций. Забавный экземпляр — не просто крысюк, это живая сенсация, это ого-го с поврежденной лапкой!

Однако быть крысой не входило в планы двадцать восьмого.

Мобиль выскочил на сорок первый уровень, промчался мимо полицейской франшизы, медицинского комплекса и октаэдра ремонтников. Акиму было хорошо: он вычленил симптом асоциального поведения дервишей и обнаружил причину отклонения. Секрет прост: удали инфоплант — и ты вне общества. Исчез. Не существуешь. Изгои… делают это без хирургического вмешательства? Песни и молитвы помогают?

Или скальпели из акульих резцов?

Без инфопланта ты — мусор, интересный лишь уборщикам. Тебя утилизируют быстро и без вопросов. Но внезаконники научились подчинять ассенизаторов!.. И, видимо, не только их.

Свободны?..

Цепкие захваты-манипуляторы безжалостно вырвали его из кокона. Двадцать восьмой слабо дернулся: не хочу, верните обратно…

Поскрипывание тележки.

Белый потолок, белые стены.

Дезинфекция, возведенная в абсолют.

Столы, столики, табуреты, лежаки, стекло, органика. Органика — это инструменты: скальпели-богомолы и стетоскопы-палочники, капельницы-гусеницы и пинцеты-кузнечики.

Вжикнула бритва, счищая с головы грязные от пыли и пота кудряшки. Обрить крысенышу шерстку, вкатить обезболивающее, шмякнуть датчик на затылок.

Захваты регенератора на голени. Мягкая пучина релаксирующего геля. Погружение, продуть балласт. Кожу приятно покалывает.

Полчаса умиротворения.

Ничто не вечно — цельность стен прокушена дырой: лепестки диафрагмы спрятались в пазы, в комнату вошли и остановились у операционной раковины те же трое безумцев. Как нашли? Как пробрались?!

— Я крыса. Зачем я вам?! — прошептал Аким, не разжимая губ.

Молчание в ответ.

Ухмылки.

Малика приняла возмущенное шипение на свой счет: