Даарио отступил на шаг назад, но объятий все же не разжал, наблюдая за реакцией своей спутницы, которая таки сумела его удивить. Между ними воцарилось тяжелое молчание, которое с каждой минутой становилось все более неловким, грозя перерасти в настоящую катастрофу. Однако, не смотря на это, они будто впали в степенное оцепенение, ожидая, что другой задаст вектор дальнейшему развитию событий.

Лошадиное ржание и людские крики вывели их из состояния задумчивости, заставляя обратить все свое внимание на поле, где разворачивалась самая настоящая битва. Спутники, видимо, были слишком поглощены своими переживаниями и не заметили, как невдалеке появились торговцы и пастухи, перегонявшие стадо коней на продажу. Все бы было хорошо, если бы один норовистый жеребец не выбился из табуна, раскидывая в разные стороны пастухов, пытавшихся его усмирить. Подпрыгивая, нанося смертельные удары тяжелыми копытами, он был похож на настоящего демона, вырвавшегося из преисподней. Его огромные глаза налились кровью, спутанная черная грива колосилась на ветру, вены на ногах вздулись от напряжения. Люди кричали и разбегались от него в разные стороны, пока, наконец, один из торговцев не выхватил лук, нацеливая его на животное.

— Уйдите прочь, от этого черного демона одни неприятности, пусть возвращается к себе в преисподнюю, — прокричал он, отирая кровь на виске.

В этот момент у Сансы перехватило дыхание, и отчаянный крик вырвался у нее из груди:

— Нет, не надо, оставьте его, пощадите!

Вырываясь из рук Даарио, она кинулась вперед. Торговец, застигнутый врасплох вмешательством девушки, ослабил тетиву, устремив на незнакомку злобный взгляд.

— Не надо, не убивайте его, — взмолилась она, подходя ближе.

— Какой от него прок?! Дикий, норовистый, никому не дает к себе притронуться. Уже десяток слуг покалечил. Не выйдет с него толка. Красивый товар, да вот только никто за него не заплатит, — вновь натянув тетиву, прорычал мужчина.

— Я заплачу, — не успокаивалась девушка, ухватив торговца за рукав.

— У тебя нет ни монетки, — раздался за спиной голос Даарио, — у тебя доброе сердце, но я не думаю, что кому-то под силу обуздать этого демона, слишком дикий.

— Пожалуйста, — молитвенно сложив руки, прошептала она.

— У меня тоже нет золота… мы на прогулку поехали, а не на торги, — понизив голос, проговорил воин.

— Бартер, — повернувшись к торговцу, проговорила Санса, — от жеребца Вам нет никакого прока, Вы сами в этом признались. Я предлагаю обмен.

— И что же ты можешь нам предложить, красавица? — с вожделенной ухмылкой процедил торговец, коснувшись бедра девушки.

— Убери руки, иначе ты с ними попрощаешься, — выхватив стилет из-за пояса, прошипел Даарио, молниеносно подскочивший к торговцу.

Мужчина убрал ладонь и, испуганно посмотрев на Сансу, спросил:

— Что Вы предлагаете, миледи?

— Свою лошадь, — не раздумывая ответила она.

— Что? — в один голос переспросили мужчины.

— Свою лошадь. Она породиста, смирна и обучена. Продав ее, Вы получите намного больше, чем притащив на рынок тушу убитого животного, — проговорила Санса голосом, не терпящим возражений.

Подумав несколько минут, торговец согласно кивнул, отдавая распоряжение пастухам забрать кобылу Сансы.

— Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь! — проговорил Даарио, наклонившись к Сансе.

— Принесите седло, — непреклонным голосом бросила она.

— Ты с ума сошла?! Эта тварь тебя убьет, ты едва держишься в седле, даже я не посмел бы сесть на этого демона.

В ответ Санса смирила его твердым взглядом, говорящим о том, что она намерена свершить задуманное даже ценой своей жизни. Девушка сделала несколько шагов вперед, призывая на помощь все свои силы, взывая к Матери.

С каждым шагом по направлению к норовистому жеребцу, сердце Сансы билось все сильнее, а ноги наливались свинцом.

— Я почти подошла, вот я на расстоянии десяти шагов, на расстоянии прыжка, на расстоянии вытянутой руки, я рядом, — прошептала она, вытягивая руку вперед.

Все присутствующие пораженно стояли вокруг, боясь произнести даже слово, пока конь рыл копытом землю и нервно тряс головой, бросая на девушку недоверчивые взоры.

— Тихо, малыш, тихо… я не обижу тебя, не обижу, — шептала она, протянув руку к его бархатной морде.

Жеребец начал нервно переминаться на копытах, но явных признаков агрессии не подавал. Санса осмелилась на большее и позволила себе прикоснуться к его носу, а потому стала нежно подниматься рукой выше к шее, а потом и к гриве, чувствуя каждый его мускул.

— Видишь, я не забыла, — ласково шептала девушка, подойдя вплотную к нему, а потом обхватила руками его морду, что-то шепча на ухо, — седло мне, быстрее, — но никто из конюхов не осмелился приблизиться к жеребцу, покалечившему их товарищей. Тогда Санса сама принялась за дело, сопровождаемая удивленными и восхищенными взглядами.

Спустя несколько минут работа была закончена, и, довольно оглядев результаты своего труда, девушка забралась в седло без чьей-либо помощи. Конь нервно попятился назад, готовясь встать на дыбы, но Санса потрепала его между ушей, жеребец издал недовольное хрипение, но не двинулся с места.