– Ещё одним пленником прибыло, - подумал Иван, глядя на тщетные попытки птички выбраться наружу.
– Прямо, как я: дверь открыта, а уйти не получается.

– И сколько мы ещё здесь сидеть будем?
– не сдавался Иван. Он не понимал, как достучаться до контуженного на всю голову охранника. Кругом жизнь бурлит, а он сидит на ничейных деньгах, как собака на сене - ни себе, ни людям. Идиотизм какой - то!

– До завтра - точно. Сегодня из казино бабло должны привезти. Надо принять, - начал деловито рассуждать Макс.

Собачья верность хозяину и врождённое чувство ответственности никак не позволяло ему ни на шаг отступить от должностных инструкций.

– Из какого казино?
– чуть не поперхнулся Иван.

– Из твоего, которое в ночном клубе "Феникс", - с некоторой издёвкой в голосе пояснил охранник.

– Так ведь все казино закрыли?
– удивился Иван.

– Закрыли, да не все, - возразил Макс.
– Твоё - работает. Вот деньги примем, а потом всё порешаем.

Выражение его лица несколько смягчилось.

– А, ты думаешь, что привезут?
– засомневался Иван.
– Ведь к вечеру весь город, да, что там город, вся страна узнает, что Александра Петровича больше нет. Так кому везти? Давай свалим. Теперь не перед кем выслуживаться. Лучше быть живым идиотом, чем мёртвым героем!

Его скудный словарный запас был на грани истощения.

– Не волнуйся, привезут, у нас всё по понятиям, - заверил Ивана Макс.

– Я заметил, - усмехнулся Иван, вспомнив про Васо и клетчатую сумку.

***

Иван извивался на полу кабинета, получив удар в пах, от которого он сразу сдулся, словно пробитый мяч. Очередные неприятности дождались своего момента. Вечером вместо денег прибыли бандиты. И теперь пытались отжать у Ивана ночной клуб и казино. После нескольких ударов Иван вроде и не возражал, понимая, что грань между храбростью и идиотизмом довольно зыбкая, только вот никак не хотел сообщить, где находятся документы. Он этого просто не знал, но ему не верили. По той же причине молчал и Макс, чем сильно раздражал бандитов.

– Напрягись, - заорал на Ивана лысый, как коленка бугай.

Иван зажмурился.

– Ну, что?

– Я всё!

От страха вместо документов Иван сдал анализы прямо на месте, причём все.

Вскрыв кабинетный сейф, который оказался пустым, бандиты совсем озверели.

– А сейчас смертельный номер!
– пугнул пленников бандит.

– Насколько смертельный?
– сплюнув сукровицу, поинтересовался Макс.

– Максимально!
– пообещал лысый, взбешённый наглостью пленника.

Иван лежал не шевелясь. Приоткрыв глаза, он увидел, как Макс перехватил руку бандита с направленным на него пистолетом и задрал её вверх. Пуля ушла в потолок, обсыпав всех отбитой штукатуркой. Здоровенный бугай с признаками генетического вырождения на лице сильным ударом в корпус сбил Макса с ног.

Иван, зажмурившись от не проходящей боли, сопереживал процессу. Боясь дышать, он слушал, как от побоев стонал Макс.

– Ты, что, дебил, наделал?
– заорал на бугая Макар - главный в банде.
– Труп тебе скажет, где документы?

– Этот скажет, - бугай замахнулся на Ивана и нанёс ему сильный удар. В глазах Ивана потемнело. Жалкие остатки ощущений, связывавших его с реальным миром, померкли.

– Не бейте!
– хрипел Иван, немного придя в себя.

Хищные намерения бандитов не оставляли сомнения, что, если они его даже не убьют, то покалечат всерьёз.

– Все бумаги были у Петровича. Я поищу и всё что найду, отдам, - согласился он и вновь отрубился.

Через какое- то время, как сквозь сон Иван услышал голоса. Бандиты переговаривались, волоча по коридору что - то тяжёлое. Иван оглянулся. Два амбала тащили Макса во двор, оставляя на мраморном полу кровавый след. Потом его ноги безжизненно застучали о ступеньки.

– Говорил же, что сваливать надо было!
– прошептал Иван.
– В квадратной голове и извилины квадратами.

Иван слышал, видел, дышал, но всё это словно происходило не с ним, а он вроде как наблюдатель со стороны. Ему было очень жаль Макса, труп которого погрузили в багажник машины и вывезли за периметр.

А Ивана перевели на третий этаж в спальню. Во время передвижения он отметил, что с приходом бандитов губернаторский дом совсем потерял жилой вид. Лифт не работал, кругом дикий беспорядок, раздавленные на ковровой дорожке окурки. Понятное дело: не своё - не жалко.