Это уже не наше время, осознала она, когда заиграла музыка. Наши дни прошли, и теперь мир принадлежит нашим детям.

– Они не готовы, - прошептала Арья, но никто не услышал ее слов.

Иногда ей казалось, что люди перестали слышать ее уже очень давно.

Она ждала, когда же Эймон поднимется, чтобы объявить начало танцам, но ее скромный сын оставался на месте, разговаривая с лордами и леди, которые прибыли, чтобы дать ему свое благословение. Арья наклонилась к Рэйнис и попросила, чтобы та напомнила Эймону о его обязанностях, но дочь лишь отмахнулась, настаивая на том, что Эймон в состоянии сам решать, что и когда ему делать. Раздраженно фыркнув, Арья перевела взгляд на другой конец стола и увидела, что Брандон с Алисанной уже поднялись со своих мест, направляясь к центру зала. Алисанна казалась малым ребенком в руках Брандона, но оба они двигались с невероятной грацией, которую, Арья была уверена, они унаследовали не от нее. Брандон прошептал что-то на ухо Алисанне, заставив ее расплыться в улыбке, и несколько мгновений Арья не могла оторвать от них взгляд.

Всё новые пары заполняли залу, и вскоре Арья потеряла из виду своих детей, затерявшихся в толпе. Она поднялась на ноги и направилась в сторону своих братьев, надеясь обрести в их обществе хоть какое-то успокоение среди всего этого безумия.

_____________________

На следующую ночь Джендри обнаружил ее в библиотеке. Освещенная лишь пламенем единственного факела, Арья восседала на массивном кресле, устремив взгляд в тяжелый фолиант в кожаном переплете, на страницах которого рассказывалась история Семи Королевств. Там, в нескончаемом списке королей, значилось имя Эймона, недавно записанное туда Великим Мейстером. Она провела кончиками пальцев по свежей надписи, и, когда Джендри опустился рядом с ней, ее глаза мгновенно упали на имена бывших правителей, найдя среди них запись о недолгом правлении Джендри Баратеона, первого его имени.

– Ты скучаешь по тому времени, когда был королем?
– спросила она.

– Я правил всего две недели, и то во время войны. Трудно сказать, что это было приятно.

– Разве это бывает приятным?

– Мой отец находил все это весьма приятным. Разумеется, он скидывал все заботы на Джона Аррена и твоего отца, постоянно напиваясь и трахая шлюх, что, вероятно, и повлияло на его восприятие своего титула.

– Я не хочу, чтобы Эймон был королем, - выдохнула Арья, закрыв книгу.
– Он не создан для этого, я всегда это знала.

– Он научится. Ты можешь ему в этом помочь.

– Что я знаю о том, как нужно быть королем?

– Ты была замужем за одним из них достаточно долгое время.
– Джендри пожал плечами.
– Никто в действительности не знает, как это, Арья. Все короли сомневаются и надеются, что их советники знают обо всем лучше, чем они сами.

– А если это не так?

– Остается лишь молиться о мире.

Она фыркнула.

– Мир. Я уже и не помню, что это такое. Мне кажется, что в каком-то смысле я всегда была на войне.

– Война, которую ты сотворила своими же собственными руками.
– Он криво улыбнулся, заметив обиженное выражение на ее лице.
– Мы слишком стары для ложной вежливости, разве не так? Было время, когда ты бы пронзила меня насквозь за одно только упоминание о подобном.

– Так и есть.
– Она откинулась на спинку кресла, рассеянно смахнув прядь волос с лица.
– Я думала об этом сегодня. О том, что мы уже немолоды.

– Молодость давно прошла. Кажется, я уже и забыл, каким был раньше.

– Когда ты смотришь на своих девочек, тебе не кажется, что ты воспитал их неправильно?

Его вздох был глубоким и усталым.

– Мне бы хотелось думать, что я все делал правильно, что они всегда чувствовали себя счастливыми и любимыми. Но я… Я часто думаю о том, было ли верным решением женить Рэйго на Элинор, не совершил ли я непоправимую ошибку, запрещая Роуз делать то, чего она желает, и стоило ли позволять Алисе проводить столько времени с моей матерью. Только это опасная игра, Арья: думать о том, как могло бы быть.

Она еле сдержалась, чтобы не сказать, как же странно было слышать от него подобное, когда всю свою жизнь они только и делали, что играли в эту самую игру, и, о Боги, Брандон был явным тому доказательством. Арье казалось, что они с Джендри будто пытались переписать свое прошлое с самой первой их встречи, и каждая подобная попытка причиняла боль их близким.

Но вместо того, чтобы высказать эту мысль, она проговорила:

– Близится что-то ужасное. Я чувствую это.

– Потому что Эймон стал королем?

– Потому что Рэйнис станет королевой.
– Казалось, глаза Арьи загорелись.
– И потому что я не знаю, что произойдет, когда она доберется до власти.

– Думаешь, она будет злоупотреблять ею?

– Я думаю, что у моих детей слишком много врагов, а Рэйнис не склонна к прощению.
– Она быстро смахнула непрошеную слезу.
– Но больше всего я боюсь того, что могут сделать королевства.

– О чем ты?

– Люди никогда не доверяли моим детям. А теперь, после пожара… До тебя дошли все эти слухи?