— Не за что меня благодарить, — сказал он на прощание.

— Не могу с этим согласиться.

Пришло время взимать долги, чего он абсолютно искренне делать не собирался. Как бы там ни было, Высший Вулканский Совет благосклонно рассмотрел возможность отплатить Джиму за то, что он и его экипаж сделали для сохранения вулканской культуры после гибели планеты. Они согласились дать Хану и его людям пристанище и уберечь их от любопытных глаз, и в порядке взаимности Хан поможет вулканскому народу всем, чем сможет.

Когда он поделился этой мыслью со своими старшими офицерами, Спок был очень близок к тому, чтобы проявить свои истинные чувства. Джим, возможно, позволил себе слегка насладиться его злостью, особенно когда его друг был вынужден признать, что это действительно весьма приличный план. Работа транспортера была полностью восстановлена, его возможности были несколько расширены по сравнению со стандартным оборудованием Звёздного флота, хотя такие тонкости не были достоянием гласности и обсуждались только старшими офицерами «Энтерпрайз». Скотти мог теперь переправить их запрещённый груз на Новый Вулкан без лишнего шума.

Покончив с этим, они наконец смогли явиться к командованию Звёздного флота.

После обнаружения предательства Митчелла и Комака в адмиралтействе ожидаемо устроили чистку рядов. В течение месяца ещё несколько офицеров были с позором уволены со службы. Последи этого хаоса «Энтерпрайз» встала на прикол, недосчитавшись семидесяти двух ключевых пассажиров.

После проведения массовых допросов выяснилось, что адмирал Маркус был одним из немногих, кто знал истинную природу торпед, которыми снабдили корабль Джима. Уловки Маркуса дали возможность с лёгкостью скрыть существование экипажа «Ботани Бэй», за что каждый лично заинтересованный был безмерно благодарен.

Ни для кого не стало сюрпризом, что Джим и Спок получили повышение, хотя многих потрясло, что Джим решил провести год, отведённый на ремонт и модернизацию корабля, посещая курсы по повышению квалификации офицеров и улучшая навыки рукопашного боя. События, предшествовавшие нападению Хана на Землю и разоблачению предательства адмирала Маркуса научили Джима тому, что быть готовым ко всему невозможно, но он чувствовал, что ради своего экипажа и в память Криса Пайка он должен постараться. Спок и Ухура заняли должности преподавателей на факультете лингвистики, где с радостью приняли коммандера, который ранее возглавлял соответствующие курсы; их временные должности дали Нийоте возможность углубиться в теорию. Маккой делил своё время между встречами со своей дочерью Джоанной, ворчанием на Джима по поводу его здоровья, и чтением лекций по космической медицине, которые отчаянно ненавидел, но считал неотвратимым долгом, даже для сварливого деревенского доктора. Чехов и Сулу использовали время отпуска для кругосветного путешествия и знакомства с семьями их обоих. Скотти, разумеется, остался наблюдать и принимать участие в ремонте «Энтерпрайз». Кэрол Маркус осталась в Сан-Франциско, чтобы помочь Звёздному флоту в разработке вооружения, не прибегая ни к чьему содействию, выходящему за рамки этики. Когда Джим спросил её, почему она приняла такое решение, она ответила, что чувствует себя обязанной загладить вину отца, а также может послужить Федерации и сделать карьеру в своей области.

Через неделю после высадки на Землю Джим разыскал Кэрол и пригласил её на свидание. Она ответила согласием. Джиму было проще — и безопаснее — завязать отношения с Кэрол, чем позволить случиться тому, что казалось неизбежным с Ханом. Джим пока не был к этому готов.

Некоторое время всё шло хорошо, Джиму и Кэрол было весело вместе, каждый из них получил шанс испытать, каково это — проводить время с кем-то, кто соответствует твоим интеллектуальным и личным запросам. Затем однажды вечером Кэрол села и поговорила с ним, что, вероятно, пришло время расстаться. Когда он поинтересовался причиной, она печально улыбнулась и сказала, что она поняла, какой он замечательный, хороший человек, который скоро станет великим капитаном, и что с ним здорово проводить время, но что она всегда чувствовала, будто он думает не только о ней, даже когда они вместе.

— Я думаю, ты стараешься, Джим, но ты вкладываешь в эти отношения меньше, чем я, и мы оба заслуживаем чего-то большего, — объяснила она. Джим постарался не слишком винить себя, так как сразу вспомнил частоту канала, который бы использовал для связи несколькими часами позже. Он не думал, что в отношении него всё так очевидно.

Они расстались как друзья, никто не унёс с собой обиду, хотя оба согласились, что им лучше некоторое время отдохнуть друг от друга.

Ему следовало знать, что ничего так просто не заканчивается.

Примерно через месяц Кэрол связалась с ним и попросила его встретиться для разговора. Они пообедали вместе в маленьком бистро, в которое часто заходили в выходные дни, когда ещё были парой. Что Джим ел за этим обедом, он не запомнил. Этот разговор изменил жизнь их обоих навсегда.

— Б-беременна? — спросил он. — Ты уверена?

Она кивнула и сказала:

— Четыре теста с положительной реакцией и посещение доктора вполне надёжны.

Ему было трудно дышать.

— А что ты… Я имею в виду, как ты собираешься…

Сжалившись над ним, Кэрол сказала:

— Я собираюсь оставить ребёнка, — она потянулась через стол и взяла его руку в свою, как делала в то время, когда они были вместе. — В конце концов, миру нужно больше Кирков, как ты полагаешь?

Джим издал сдавленный звук и после пообещал:

— Я пройду с тобой каждый шаг этого пути, если ты захочешь. Что бы тебе ни понадобилось, о чём бы ты ни подумала — мы всё это сделаем.

Она тепло улыбнулась, ничуть не удивившись.

— Я знаю.