— Кто-то должен приглядывать за тобой. Митчелл может быть не единственным на борту «Энтерпрайз», строящим планы по устранению капитана, — Хан не слишком хорошо разыгрывал из себя человека с чистыми помыслами, скорее, он был похож на кота, который съел сливки. Джим попытался себя убедить, что ему совсем не нравится то, что он видит.

Одёрнув себя, Джим сказал:

— Итак, теперь у меня есть телохранитель, чей моральный компас не может определить, где находится север. Великолепно. Именно об этом я всегда и мечтал.

В ответ Хан медленно моргнул и откинулся на спинку стула. Он положил ногу на ногу и посмотрел на Джима долгим взглядом, не разрывая зрительного контакта всё время, пока говорил:

— Ты знаешь, чего я хочу — вовсе не быть твоим телохранителем. Тебе следует знать, что я готов ждать столько, сколько потребуется.

— Столько, сколько потребуется? — повторил Джим, и в каждом слове звучало недоверие. — Ты в этом уверен?

Прежде чем дать ответ на вопрос, Хан задал свой собственный.

— Как ты думаешь, Джеймс, сколько мне лет?

Нахмурив брови, Джим всмотрелся в него и попытался угадать:

— Сорок? Сорок один?

Удовлетворённо улыбнувшись, Хан ответил тоном наставника:

— Такой молодой? Нет. Если не учитывать время, проведённое в анабиозе, мне что-то около семидесяти. Так что сам видишь — время для меня понятие относительное, каким, в конечном счёте, может стать и для тебя.

Хотя новость потрясла его, и смысл её был, как сказал бы Спок, поразительным, Джим помотал головой, прогоняя эту мысль.

— Ты ведь знаешь, что не можешь здесь остаться, верно? Для Звёздного флота ты всегда будешь персоной нон грата. И даже если ты готов ждать, ты должен находиться там, где тебя никто не найдёт.

— Хотя я обычно не склонен выражать оптимизм, но в данном случае я верю, что ты сможешь найти приемлемое решение, — Хан многозначительно помолчал, — для меня и моего экипажа.

Он мог бы сказать «нет». Хан убил Криса. Он убил столько людей, что спасение Джима и предотвращение планов адмирала Маркуса не могут окупить все те жертвы. Но Джим не желает жить в реальности, где жизнь разменивается баш на баш: это не то, во что он верит, и память о погибшем наставнике не имеет к этому отношения. Если выйти за эти рамки, то надо признать, что в самом Хане есть что-то притягательное. Всегда было, с той секунды, когда их глаза впервые встретились: Хан был в вертолёте, Джим — в расстрелянном здании Звёздного флота. Тогда не составило большого труда пренебречь омывшей его горячей волной, которую он счёл побочным эффектом ярости, вызванной поступком Хана. С каждым днём это объяснение становилось всё более сомнительным. Он подумал о том их обмене рукопожатиями: чувство безопасности до сих пор сохранилось в его памяти.

Неуместность этих чувств беспокоила Джима, так что он просто их игнорировал.

В его голове начала складываться идея, и он на секунду подумал, что Спок на этот раз рассердится на него по-настоящему. Потом он сказал:

— Знаешь что? Думаю, оно у меня уже есть.

У него мелькнула мысль, что Хан действительно мог иметь в виду именно это, когда говорил, что верит в него. Он повернул голову и спросил:

— Что тебе нужно?

Глава 16

Одиннадцать месяцев спустя

Он не смог удержаться и зашипел. Чем же таким Кэрол занимается, от чего у неё такая крепкая хватка? Кроме того, долго ещё её голос выдержит такие децибелы?

Пытаясь сохранить своё достоинство и, по возможности, самообладание перед лицом сокрушительной силы, с которой его друг тряс его руку, он думал обо всём, что привело его сюда за один месяц до начала пятилетней миссии.

После памятного разговора с Ханом в лазарете Джим связался с одним старым другом на Новом Вулкане. Он постарался быть убедительным, но, в конечном счёте, старый Спок согласился поддержать план, который разработал Джим не только для того, чтобы уберечь Хана и его экипаж от втягивания их в политические интриги, но также для предотвращения их попытки вернуться к старому образу жизни. Первый вопрос, который он задал, был:

— Почему именно этот человек, Джим?

— Что ты имеешь в виду?

Старый Спок многозначительно посмотрел на него, хотя его глаза остались такими же добрыми, как обычно.

Джиму пришлось отвести взгляд, чтобы не смотреть в эти понимающие глаза, пока он размышлял над ответом. Наконец он сглотнул и снова посмотрел на экран.

— Не знаю, смогу ли объяснить это, Спок. В нём есть нечто, что меня привлекает, — он тяжело вздохнул. — Хотел бы я рассказать тебе больше, особенно потому, что я собираюсь попросить тебя об огромном одолжении, но пока прибавить ничего не могу.

— Джим, — ласково проговорил Спок Прайм, — если тебе так лучше, я больше не буду задавать вопросов.

— На самом деле, можешь спрашивать, — отозвался он. — Сколько угодно вопросов.

С теплом в голосе пожилой полувулканец проговорил:

— Возможно, ты прав, и, кроме того, мне кажется — я довольно гостеприимен.

Мог ли хоть кто-нибудь, кому довелось повстречаться со старшим двойником Спока, не полюбить его? Джим считал, что это невозможно.

— Спасибо, старый друг.