Индиец бросал его вслед уходящему премьеру, и нож просто нагнал свою жертву. Черчилль громко пронзительно вскрикнул и стал быстро оседать, не столько из-за раны, сколько из-за страха. В конференц-зале мгновенно возникла паника; охрана метнулась к раненому премьеру, а журналисты испуганно бросились в стороны от Кумар Сингха.

Вокруг террориста возникло пустое пространство, стоя в котором он возбужденно кричал, обращаясь к поверженному премьеру.

– Свершилось! Я отомстил за вас, люди! Подлый тиран и ненасытный людоед, пришла пора расплаты! Умри и своей смертью искупи тот вред, что был нанесен моему народу!
– успел выкрикнуть журналист, прежде чем на него налетела охрана и принялась крутить руки.

Полученная британским премьером рана, сама по себе не была смертельна. Лезвие ножа воткнулось не столько в саму шею, сколько в прилегающую к ней область плеча. Попасть в крупный сосуд у короткошеего Черчилля было делом сложным и сомнительным. И если бы это случилось, то это было бы скорей всего не умение, а везение.

Смертельная опасность заключалась в том, что клинок был покрыт ядом, приготовленным в спец лаборатории НКВД. Мститель знал это и потому, так радостно торжествовал при виде раненного британца, предвидя скорый конец, заклятого мучителя индийского народа.

Московский куратор не обманул Кумара. Не прошло и минуты как Уинстону стало плохо по-настоящему. Он стал задыхаться, из его рта полились струи крови, закатились глаза. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца ему становилось все хуже и хуже, отчего окружающих премьера людей охватила паника.

Одни истошным голосом призывали врача, другие пытались зажать рану и расстегнуть рубашку на груди. Третьи, не скрывая слез, принялись читать молитвы, справедливо полагая, что только он сможет спасти Черчилля. Молитвы некоторых людей, такой как секретарша Мэнни Пэнни были особо искренними, но в этот момент Господь смотрел в другую сторону и Великий британец умер.

Едва это произошло, как секретарша коршуном налетела на Кумар Сингха, пытаясь выцарапать своими острыми коготками ему глаза. С большим трудом, охране удалось отбить этот праведный наскок Мэнни Пэнни. Задержанный террорист был нужен им живой и невредимый для проведения расследования, но секретарша ничего не хотела слышать. Багровое зарево мести застлало ей глаза, лишая мудрости.

Неожиданно вспомнив о маленьком браунинге, лежавшем в её кармане, она без промедления вытащила его на свет божий и произвела два выстрела в убийцу британского премьера.

Стрелком она была скверным, да и руки её в этот момент сильно дрожали. Поэтому обе выпущенные ею пули попали индийцу в ногу. Охранники быстро выбили револьвер из рук жаждущей возмездия секретарши и бросились перевязывать раны арестованного.

Они также как и у премьера были неопасными для жизни, но этот факт не помешал Кумар Сингху благополучно скончаться на руках разъярённой охраны.

Причина столь быстрой смерти заключалась в том, что смертельным ядом был обработано не только лезвие кинжала, но и его ручка. При этом яд, был использован совершенно иной. При простом прикосновении пальцев он был абсолютно нейтрален, тогда как прикосновение влажными руками, приводило его в действие.

При трансдермальном проникновении яда в организм, быстрота его воздействия значительно уменьшалась. Благодаря этому, Кумар Сингх и прожил на десять минут больше своего врага.

Бедную Мэнни Пэнни, потом долго таскали по кабинетам грозного учреждения МИ-5, требуя признательных показаний о работе на вражескую разведку, но секретарша твердо стояла на версии аффекта. Яд, приготовленный в секретной лаборатории, не был обнаружен.

Расследовавшие это дело британские следователи, не исключали возможности отравления обоих фигурантов, но доказать ничего не смогли.

Извести о смерти Черчилля, в Москву сначала поступило по линии телеграфного агентства. Падкие на сенсацию, западные журналисты наплевали на все протесты англичан, выдали это в эфир и на страницы газет, незамедлительно.

Получив это известие, Берия с огромным трудом выждал два часа, пока смерть британского премьера не подтвердили через посольство. Только тогда, нарком потребовал машину и отправился на доклад в Кремль.

Сталин холодно выслушал доклад Лаврентия Павловича. Низко наклонив голову, он подошел к окну и, взглянув на хмурое октябрьское небо, перекрестился. Молился ли он в этом момент перед Богом за прегрешение или пытался оправдаться перед ним государственными интересами, неизвестно.

Простояв у окна около минуты, вождь повернулся к наркому и сказал.

– О случившемся, надо немедленно сообщить Вышинскому в Стокгольм. А также следует отправить инструкцию к действиям. Пусть дожимает англичан и работает по американцам. Садись, пиши - приказал Сталин, и Берия послушно раскрыл один из лежавших на столе блокнотов. Начинался новый виток необъявленной войны, которая медленно, но верно приближалась к своему финалу.