– Право, господин Вышинский я не ожидал от вас такого поворота в тот момент, когда мы были готовы протянуть вам руку доверия и совместными усилиями попытаться позабыть возникшие недоразумения среди членов Большой Тройки. Мне кажется, что этим шагом вы рушите и без того хрупкое сотрудничество по поиску мирного урегулирования дел в Европе, наметившееся в последнее время - Майлз осуждающе покачал головой. В этот момент он был подобен мудрому деду, что делает замечание не в меру расшалившемуся ребенку, но его менторский посыл пропал всуе.

– Поиски мира замечательный процесс и наша страна всегда приветствует подобные действия, но сейчас мы обсуждаем азиатские, а не европейские дела господин Майлз. Давайте не будем путать эти два разных географических направления - деловито отделил котлеты от мух Вышинский и требовательно посмотрел на собеседника.

– Что же может предложить моя страна за риск, которым подвергнуться ваши люди? Финансовую поддержку, помощь продовольствием или возобновления поставок материалов по линии ленд-лиза? Паровозы, сталь, котлы и прочие материалы очень необходимы вашей стране для восстановления, разрушенного войной народного хозяйства - американец что есть силы, ткнул в кровоточащую рану, но Вышинский стойко перенес этот удар.

– Благодарю вас, за заботу об экономике моей страны, которая действительно сильно пострадала от военных действий, но мы постараемся обойтись своими силами. Наша страна хотела бы иметь от правительства Соединенных Штатов не экономическую, а политическую услугу - произнес Андрей Януарьевич, чем сильно огорошил американца.

– Политическую?
– переспросил Майлз, полагая, что ослышался, но Вышинский быстро развеял его сомнения.

– Да, да политическую - подтвердил он, продолжая вгонять собеседника в удивление.

– И вы не будите проводить консультацию с Москвой по этому вопросу? Вдруг окажется, что экономическая помощь все же важнее политических дивидендов - американец отчаянно цеплялся за соломинку, но собеседник был неумолим.

– В этом нет никакой необходимости господин Майлз, я ведь уже ясно выразился. Боюсь, что это вам сейчас нужна консультация с Вашингтоном или нет?

Майлз изо всех сил пытался держать нанесенный ему удар, но пропущенный от русского хук был очень силен и он был вынужден запросить тайм-аут. В госдеп полетела телеграмма молния с докладом о результатах переговоров и просьба о дальнейшей инструкции. В броне мистера танка образовалась большая дыра. Она быстро увеличивалась, и в этом процессе был виноват сам американец.

Поддавшись порыву эмоций и отправив в Штаты доклад со своими подозрениями, об информированности русских о существовании второго японского центра по производству бакоружия, мистер Майлз попал в ловушку. Люди, сидящие в госдепе, рассуждали сугубо схематично; они намекнули Майлзу о своих подозрениях, тот в свою очередь согласился с этой точкой зрения и в Вашингтоне был сделан вывод, переиграть который было уже невозможно. Теперь, чтобы доказать обратное, следовало представить стопроцентные доказательства ошибочности прежнего вывода, а их у Майлза не было.

Нельзя сказать, что американский посланник вдруг усомнился в достоверности своих выводов. Нет, он по-прежнему был уверен, что русские говорят меньше, чем знают. Просто на следующий день, на него обрушился град телеграмм, требующих от Майлза скорейшего результата, а подобного давления он не терпел.

Последующие три дня прошли в энергичных, но безрезультатных торгах. Обе стороны только и делали, что предъявляли друг другу взаимные упреки, которые нисколько не продвигали процесс переговоров к финальной точке.

Американцы уверяли, что своими требованиями в отношении Франко, советская сторона перешла все границы. Испанский правитель конечно диктатор, но он не был союзником Гитлера, так как отказался пропустить через свою территорию немецкие войска на штурм Гибралтара. Как говориться сукин сын, но не совсем пропащий.

Советская сторона не менее эмоционально напоминала об испанской "голубой дивизии" воевавшей на территории СССР вместе с германским вермахтом. Предлагала ознакомиться с разоблачительными документами и требовала скорейшего суда над военными преступниками.

При этом обе стороны усиленно делали вид, что у них масса времени, на них ничто, и никто не давит, и они могут ждать сколько душе угодно.

Неизвестно как долго продолжалась бы это перетягивание каната, но вечером третьего дня из госдепа, в адрес Майлза пришла гневная телеграмма, после которой тот никак не мог успокоиться. Будь у него развязаны руки, он бы попытался достать русских не мытьем, так катанием. Завербованный американцами садовник в советском посольстве, докладывал, что у ранее выдержанного мистера Вышинского очень испортился характер, и он стал невыносим в отношении прислуги.