Адепт земли же был одинок, посвятив всю свою жизнь ученикам...

– Я слышал, что вы собираетесь идти дальше, профессор, - спокойным голосом сказал маг.

Их специально тренируют сохранять спокойствие, что бы не произошло. Это, можно сказать, первая стадия отбора. Вот только что происходит с самыми импульсивными, Хэммет не хотел думать.

– Да, именно так, - кивнул Михаил.

– Тогда желаю вам удачи и Уильяму удачи. Я остаюсь с капитаном Робертсом.

Профессор промолчал. Это было ожидаемо. В основном. У магов своя, известная лишь им миссия. Но неужели сейчас миссия предполагает то, что он должен остаться с пиратами?

– Я потерял своих учеников. Дважды, - мастер Нердарион отвел взгляд.
– Мне больше не место среди магов, сегодня же я сниму эту робу и буду колдовать только для исцеления ран страждующих.

– Вы уведомите об этом свою школу? Может, мне стоит передать письмо?
– решил проявить участие Михаил.

– Нет. Для них я должен остаться мертвецом. Учитель, который потерял всех своих учеников до окончания обучения должен умереть. Так было по старым законам. Поэтому мастера Нердариона с этого момента больше не существует. Но я продолжу существовать в другом образе.

Странная философия, но профессор давно признался себе, что никогда не сможет понять Восток.

– Вы не рассказывали о том, как потеряли первых учеников, - в сердце Хэммета появилось странное подозрение.

– Это было во время Семнадцатого нашествия. Я тогда был молод, - магу было тяжело это вспоминать.
– Но талантлив. Мне дали двоих, еще детей. И я сразу решил отправиться в путешествие. В самый забытый край, который только можно найти. И там такое... но мне удалось спасти вас. Однако дальше следовать за вами я не могу. Дело вряд ли в вас, но мы маги стараемся держаться подальше от тех, кто приводит к несчастьям.

Михаил на мгновение почувствовал себя мировым бедствием, которое нужно искоренить. Но это право адепта земли так думать. Настаивать и доказывать свою точку зрения профессор не собирался.

– В таком случае, желаю и вам удачи. На корабле.

Будто напомнил, как Нердариону придется сложно, когда вокруг будет вода. Много воды. Впрочем, вряд ли он собирался еще когда использовать разрушительную мощь магии земли.

Бывший мастер Нердарион поклонился и отправился вслед за Катериной. Видимо, попрощаться и с ней.

Мексика. Тампико. 2 неделя ноября. 2 день. 1885 год.

Салим и Катерина ушли сразу, на следующий день, как только орк похоронил карлика. Профессор не вышел попрощаться, посчитав это лишним. Уильям же не побрезговал даже пожать наемнику руку и кивнуть рыжеволосой на прощание.

Нердарион, как и обещал, сжег собственную робу и переоделся в одежду обычного моряка, став одним из пиратов Робертса. Законы на корабле его устраивали, а присяга состояла всего из нескольких слов.

После этого началось долгое ожидание, пока капитан поправится окончательно. Это заняло четыре дня, пусть стальной Барт и рвался сразу в бой. Ну, или, по крайней мере, в плавание.

Но адепт земли хотел убедиться, что в ожогах пирата больше не осталась порчи, которая станет для него смертным приговором.

В это время профессор проводил в раздумьях или за чтением книг в полуразрушенной библиотеки крепости. А Уильям маялся без дела, то тренируясь с другими пиратами, найдя среди них лишь восемь достойных соперников, следил за новыми рекрутами из людей Гилена. Или даже просто рыбачил на причале, как привык порой делать в далеких походах в ордене.

В остальное же время моряки растаскивали на части все, что могли найти в бухте. Робертс запретил разбирать последние четыре пушки. Впоследствии, это место планировалось использовать как опорную базу и место для хранения награбленных грузов.

– Мы действительно никуда не торопимся?
– отвлек как-то Хэммета от чтения книг бывший крестоносец.

– Куда, например?
– профессор посмотрел на гостя, держа в одной руке книгу, а другой сняв с глаз пенсне с треснувшей правой линзой.

– Например, искать ваш последний ключ. И думать, каким образом отобрать другой у некромантов.

– А что мы можем сейчас сделать?
– задал резонный вопрос Михаил.
– Такие дела не решаются за пару дней, как во многих романтических новеллах.

На это солдат мог лишь буркнуть что-то невнятное и уйти. Именно в тот день он подрался со старым помощником Робертса. Оба извалялись в грязи после дождя и разошлись, довольные собой. Барта же совершенно не волновала причина ссоры, он болел то за одного, то за другого бойца из окна, которое вело в медицинскую комнату.