В постели меня ожидал большой сюрприз - охапка кустовых роз, сплетенная между собой моей лентой. Черная гарь на голубом лоскутке говорила о том, что это именно та, свадебная лента. У меня даже руки опустились, розы выглядели бледно, криво сломанные, помятые, эти ветки словно кричали о том, как небрежно с ними обошлись. Что это? Насмешка? Или кто-то слишком долго не мог решиться?

– Простите, что ушла, миледи, но он так просил,- тихо прошептала Сабия. Побери вас Проклятые Духи, что ж вы все со спины подкрадываетесь?! Хватаю дощечку, стило и набрасываю гневное послание.

– Ох, леди моя молчаливая, вы садитесь, перекусите. Оно хоть для талии и не полезно, а можно иногда.
– Молоденькая Сабия на краткий миг показалась умудренной жизнью матроной.
– Веник этот - дело рук молодого Терциса, наследника милорда Терциса. Уж до чего юноша не вышел на рожу,- служанка виновато вздохнула.
– Вот он и бесится.

Требую подробных объяснений. Служанка виновато вздыхает, да так что приходится погрозить ей дощечкой. Будь уже откровенна, что меня жалеть?

– Боец он сильный, и как маг отца переплюнет, да только на лицо кривой. Там не так все и плохо, да девки, на миледи Терцис злые, задразнили парня совсем. Вот он и решился. Вы-то красивая, краше других наших ба...кхм, дам. Если вы его цветы примете, то значит, и он не так плох, как эти курицы проклятущие говорят.

Стремительно покрываю значками вощеную дощечку, протягиваю служанке, она отмахивается:

– Он-то вас видел, вы, когда гуляете, мальчишки за вами присматривают, отцовы наставленья блюдут.

Верчу в руках стило, руны не хотят ложиться на выровненный воск. Какое мне дело до злого и некрасивого мальчишки? Никакого. Его мать, да, понимаю, не пыталась меня убить, но напугала, причинила вред. Думаю, девицам есть, за что ей мстить. Вот только... «Вместо матери у тебя старый боец». Подводя итог размышлениям, есть ли мне дело до мальчишки? Нет. Есть ли мне дело до сына Квинта Терциса? Определенно.

Руны ложились неровными, прыгающими строчками, а Сабия, подглядывающая через плечо радостно попискивала, и в итоге пылко чмокнула меня в щеку:

– Вы очень, очень хорошим человеком стали, леди! Нет, я клятву давала,- Сабия тут же открестилась от разговоров на эту тему.

Вот значит, как. Человеком я была не слишком хорошим. Или даже плохим. Плохим для кого? Не дружила с королевой, может быть, спала с королем? Кстати, что у меня с, кхм, девственностью?

– Единороги?! Да они только в лесах эльфийских водятся, и к людям не выходят. У доры Харт дамский нож из рога единорога, говорит, все режет,- служанка удивленно посмотрела на вощеную дощечку и тут же, синхронно со мной покраснела.- А, понятно. Ну, у нас бабка в деревне есть, знахарка, она точно может сказать.

Сабия была пунцовой, да и я чувствовала, что на моих щеках можно обед приготовить.

– Ложитесь спать миледи, я приведу букет в порядок, оставлю самые свежие розочки для прически и выставлю вазон в галерее.

Остаток ночи я крутилась под одеялом как юла. То, проваливаясь в омут сновидений, то выныривая на поверхность, ощущая на языке горечь неприятных снов. Неудивительно, что рассвет мною был встречен как родной.

Пошлепала в купальню, и едва не растянулась в своей новой гостиной - мастера постарались и сделали все быстро. Отделки у стен еще не было, голый камень, но мне это импонировало, и я отложила обшивку на некоторое время. Так что теперь в моей бывшей спальне была гостиная, малый приемный будуар. Неудобно, потому что пройти в купальню можно только сквозь него. Зато спаленка стала лучше - маленькая, сливочно-желтая с выходом на крохотный балкончик.

По моей просьбе на балкончике поставили маленькую скамеечку и несколько вазонов с цветами. Среди яркого великолепия весенних цветов притаилась ночная фиалка - абсолютно невзрачный цветок с дивным ароматом, раскрывающимся исключительно ночью.

Закрыв за собой дверь в купальни я подперла ее крупным камнем. Не великая преграда, но я хотя бы услышу, как кто-то входит. На плитке, рядом с изголовьем ванны, с некоторых пор появилась руна. Я провела над ней рукой, отдавая силу, и начала прибывать горячая вода.

Несколько капель из яркого фиала и появляется шапка пены. Вот и славно. Забравшись в ароматную воду, я развернулась лицом к двери. Сдувая пену с рук, я припомнила свое повторное почти утопление - сомлела в тепле и ушла под воду. Ох и нахлебалась я тогда воды с лавандовой отдушкой.

Промыв волосы, я покрутилась перед зеркалом. Скорчила рожицу и надела широкую, нижнюю рубаху. Самое-то для сна. И пусть Сабия ворчит, что я засыпаю с мокрой головой, пусть. Должны же у меня быть свои причуды?

Для сна мне достался всего час. Зато ушли темные тени под глазами, и тон кожи стал ровнее. Сабия кружилась вокруг меня, вычесывая и просушивая полотенцем мои все еще сырые волосы. Сегодня, по мнению служанки, я должна быть особенно красива.

– Конечно, жаль парнишку, только что мы, простые дворовые девки для него сделать можем? На сеновал с ним сбегать? Я хочу целой замуж выйти,- Сабия ловко сплетала мои волосы в косы, оставив пустые пряди на видном месте. Эти самые пустые пряди были завиты и украшены крохотными бутончиками роз.- Совсем мальчишка букет истрепал, я по ночи сбегала, да с того же куста сняла бутончики покраше. Оно может и не совсем честно, да только...эх!