– Но хорошо видны мы,- маркиз помолчал.- Слышно тоже будет. Посадим миледи между нами - прикроем от взглядов.

– Да.

Свет и шум оглушают меня. Контраст по сравнению с прохладной тишиной коридора и ярким, палящим солнцем на широком балконе ошеломил меня. Дергаюсь, желая вернуться в лживую безопасность каменных стен, но Чумной перехватывает мою кисть. Его обтянутые тканью пальцы скользят по моему запястью, лаская и успокаивая.

– Налево, леди,- шипит Чумной. Поворачиваюсь, слепо смаргивая выступившие слезы и склоняю голову на бок. Приседаю так медленно, словно опускаюсь в нечистоты, а не выражаю свое почтение правящей династии. Гневно выдыхает Атолгар, тихо смеется Лекарь, «молодец, девочка».

Маркиз поднимает меня и помогает усесться. Я укладываю руки на подлокотники кресла и вздергиваю подбородок вверх. Видь меня моя старая нянюшка, она гордилась бы собой - моя спина в жизни не была настолько прямой. Старательно расслабляю кисти, иначе руки начнут дрожать, а это приведет к неконтролируемой истерике. Я знаю. Стоит только дать себе слабину и все, дальше будет не остановиться.

На помосте скачут артисты, полуодетые девицы танцуют высоко задирая тощие ноги. Худощавые мальчишки в ярких костюмах жонглируют палаческими принадлежностями, из тех что полегче. Толстый клоун прилаживает голову к плахе и получает пинок под зад. Толпа ликует, толпе хорошо и весело.

– День триумфа династии Кардоргов.

– Ты, правда, так думаешь?
– Атолгар не поворачивает головы, и Чумной Лекарь хохочет, сотрясаясь всем телом. Его смех горек, и мне сильнее хочется плакать.

– Так думает король, так думает двор. Какая разница, что думает простой целитель?

Артисты засуетились, последний раз полетели цветные мячи и помост опустел. Гнусавый рожок возвестил о желании короля высказаться.

– Первый день после недели Свадеб омрачен,- король взял паузу, толпа внимала.
– Бунтовщики, сделавшие Противостояние близким каждому из нас, получат по заслугам. У каждого в доме есть свой алтарь скорби,- Кардорг склонил голову и помолчал.
– Многие из вас напуганы - казнить заложников мира, значит кинуть вызов Вортигерну, правителю проклятых гуаров!

Толпа заворчала. Никто не хотел воевать, но ненависть к гуарам перекрывала все разумные доводы.

– Этого не будет. За грех отцов отвечают дети, но мы, в милости своей, оставим жизнь дочери предателей гуаров. Они не пощадили Бриаллен, а мы, эйры, пощадим их ядовитую кровь! Игрейн Адалберт, новый залог мира между двумя Динами.

– Встаньте, миледи, дайте своре на себя посмотреть,- философски произнес Чумной Лекарь.- Встаньте, пока вас не вздернул на ноги королевский гвардеец, а милорд не начал безобразную драку.

Сглатываю сухим горлом, встаю. Что ж, девочка, ты хотела знать, как тебя зовут? И где твои родственники? Смотри, боги исполняют твои желания.

Под ногами свистала и улюлюкала безликая толпа, жадное до крови и развлечений чудовище. Что же вы творите, Ваше Величество? Управлять жаждущей крови толпой так же легко, как и понесшей от испуга лошадиной тройкой. Заскрипело кресло, рядом со мной поднялся Атолгар, заслоняя, оттягивая внимание на себя.

– Леди Адалберт,- звучный голос боевого мага, привыкшего орать на своих бойцов, легко перекрыл шум толпы.
– Благодарит Его Величество Адеррина X династии Кардорг. Боги наказали ее, лишив голоса, и я, Атолгар Амлаут, обещаю - Противостояния не будет. Миледи не покинет пределов Ковена, не проведет вражеские отряды в беззащитную столицу.

Он сел, ожидая что я последую за ним. Я медленно поворачиваю голову к Королевской Ложе, растягиваю губы в улыбке и присаживаюсь в глубочайшем реверансе. Зрение обострилось, я вижу капли пота на висках короля, я вижу, как кривит пухлые губы его любовница. Я не отвожу взгляд, обещая мстить. Мстить страшно и беспощадно. За подлость и жестокость. За себя и за свою семью. Выпрямляюсь и сажусь на свое место. И мне кажется, что стекляшки глаз маски Чумного одобрительно поблескивают.

– Вы играете с огнем, миледи,- негромко произносит маркиз. Я улыбаюсь и ему.

– Не отводи взгляда, девочка, будь с ними до конца,- шепчет Чумной и сжимает мою ладонь.

На помост выводят две фигуры. Мама, тонкая, ослабленная, цепляется за отца, льнет к нему. Он закрывает ее собой от толпы, и оба они высматривают, ищут взглядом.

– Не смотри!
– истошный крик матери будет стоять в моих ушах всегда. Я встаю, встаю чтобы они могли меня видеть. Разворачиваюсь и хватаю кинжал, так удобно расположенный на бедре маркиза. Секундной заминки мне хватает чтобы срезать прядь волос и окропить их своей кровью. Я буду скорбеть по вам, знайте это. Упав в кресло я закрываю глаза. Чумной шепчет заклинания, исцеляя порез на ладони.

Лорд Адалберт казнен через отрубание головы, леди Адалберт повешена как простолюдинка.

Сижу. Смотрю. С помоста убирают тело лорда Адалберта, палач, будто специально, роняет корзину с его головой и она катится по ступенькам вниз, где ее подбирают слуги в темных балахонах. Тело леди Адалберт остается висеть. На помост вспрыгивают артисты, крутят яркие обручи, девицы в непристойных нарядах прыгают с лентами, тщась выдать нечто похожее на танец. Человек в королевских цветах бросает толпе медяки. Сегодня на площади останется не два трупа.