–..заключив мир с Испанией за спинами наших протестантских союзников, – кивнула Генриетта. – Вы тоже говорили мне об этом, милорд.

– Это было еще до того, как я познакомился с Фанканом, – возразил Бэкингем. – Господин аббат готов поспособствовать присоединению Франции к нашему союзу с Соединенными провинциями и Данией. Словом, сейчас дело обстоит так: либо Шевретта доводит свой план до конца и проклятый кардинал отправляется к дьяволу, либо он останеться жив, и будет воевать с Габсбургами вместе с нами, чего я, Мадам, желаю всей душой.

– А если Ришелье останеться жив, но не станет слушать Фанкана? – не сдавалась Генриетта.

– Тогда, придется уважить волю парламента и дать Англии мир, заключив союз с Испанией. Но, пока что, Мадам, я прошу Вас быть посредником между Ришелье и мной.

– Я вся Ваша, милорд, – улыбнулась королева. – Но почему Вы думаете, что католический священник захочет служить Вам, протестанту?

– Служил же он «Молчаливым»! – возразил Бэкингем. – В любом случае, я буду знать, что в окружении Ришелье есть человек, на которого я могу оказывать влияние. Вы сами видите, что живой Фанкан нам полезнее, чем мертвый.

– Аминь, – вздохнула Генриетта. – Так что я должна сделать?

– Вы должны заверить Ришелье, что Англия не будет воевать с Францией. Для пущей убедительности, я прекращу переписываться с ларошельцами и перестану принимать принца Субиза [44] , который, как Вы знаете, скрывается в Англии от гнева французского короля. Если кардинал не поверит Вашему письму, донесения шпионов, которых полно и среди гугенотов, и даже при английском дворе, убедят его в нашей искренности.

– И каких же шпионов Ваша светлость имеет в виду? – прищурилась королева, понимая, что этот упек относиться к ней.

И оказалась права.

– Епископа Мандского [45] , разумеется, – тут же ответил Бэкингем, который получил эти сведения от самого Фанкана. – И францисканских монахов [46] , которых Вы привезли с собою в Англию.

– Герцог, если Вы хоть пальцем тронете священника, пеняйте на себя, – разозлилась королева. – Я не потерплю, чтобы невинный человек пострадал из-за Ваших пуританских убеждений!

Министр вознес руки к небу.

– Мадам, будьте справедливы, – взмолился он. – Кто-кто, а я меньше всего заинтересован в преследовании католиков, хотя бы потому, что моя собственная мать исповедует эту религию. Но Ваш епископ – родственник Ришелье. Вам это известно?

– Дальний родственник. Милорд, я промолчала, когда Вы выслали из Англии моих придворных дам, но изгнать епископа я Вам не позволю!

– Кто знает, – про себя усмехнулся герцог. – Не будем ссориться, моя прекрасная королева, – произнес он вслух. – Сейчас мы как никогда должны действовать вместе.

– Почему?

– Да потому что если Франция в ближайшее время не придет на помощь Кристиану Датскому, который изнемогает под могучими ударами армий Тилле [47] и Валленштейна, то король Филипп будет управлять всей Европой. Я созвал парламент с целью вытребовать хоть немного средств на помощь датчанам, но, боюсь, что господа парламентарии не так хорошо разбираются в политике, как мы с Вами.

Герцог чарующе улыбнулся и развел руками, всем своим видом показывая, насколько малы его надежды договориться с депутатами. Генриетта молчала. В таких делах она привыкла полагаться на советы господина Монтегю, но тот, увы, был во Франции.

– Уолтер, где ты? – мысленно взмолилась она. – Если бы ты знал, как мне тебя не хватает…

Но секретарь, по понятным причинам, ответить ей никак не мог, а Бэкингем нетерпеливо ждал ответа.

– Я все сделаю, – наконец, произнесла королева. – Но дайте мне слово, что епископ не станет заложником Вашей политики.

– Даю, – неохотно кивнул герцог. – Но, ради всего святого, поторопитесь с письмом, пока Ваш французский друг совсем не разгромил мой дворец.

– Я присмотрю за Бутвилем, – улыбнулась Генриетта. – Мне необходимо дать графу некоторые инструкции насчет его поведения во Франции. И потом, в отличие от Вас, меня все же заботит судьба лорда Монтегю!

– Я предоставлю позаботиться об Уолтере королю Чарльзу, – решил Бэкингем. – Пришла пора и нашему послу во Франции доказать, что он недаром получает свое жалованье и немыслимые представительские расходы.

Успокоенная его обещанием, королева ушла. Ей действительно еще о многом нужно было поговорить с Бутвилем. Бэкингем хотел последовать за ней, но ему доложили о визите королевского секретаря – лорда Коттингтона [48] . Этот человек пользовался полным доверием герцога и постоянно снабжал милорда полезной информацией о жизни королевского двора. А чтобы о двойной службе Коттингтона не догадались те лица, за которыми он наблюдал, министр часто поручал своему агенту покупать для него драгоценности и прочие милые безделушки, так как секретарь, к счастью, обладал хорошим вкусом, и слыл при дворе ценителем прекрасного.