Рядом со мной стоит во всей своей красоте, с блестящей от водных капель шевелюрой, собственной персоной Эдвард Каллен. Его лицо нахмурено и сосредоточено, хотя он и находится в некотором недоумении.

Я попалась…

– Ничего, –говорю одно, а делаю другое – смотрю на его телефон, признавая свое поражение. Естественно – что можно отрицать? Все улики, да и я вместе с ними на месте преступления.

– Отдай, – он протягивает руку, в которую я нарочито быстро вкладываю мобильник. Каллен тяжело вздыхает и опускается рядом со мной на полотенце.

– Эдвард, тебе звонили. Прости, я не должна была поступать так.

– Что ты видела? – обрывая мои изречения и блокируя телефон, спрашивает он.

– Только сообщение от некой Дидимы. Больше ничего.

– Ты читала. Зачем?

– Просто…

– В чём дело? Скажи мне! – его рука сжимает мою руку немного сильнее, чем положено, что доставляет мне вовсе не приятные ощущения.

– Успокойся, я ведь признаю, что виновата.

– Скажи мне, зачем ты это сделала? – оковы сжимаются, и я тихо ахаю, заглядывая в тигриные глаза. Они опять с теми же капельками гнева, которые появляются во время приступов его ярости. И вот опять – он пугает меня.

– Ты делаешь мне больно! – укоряя, говорю я, пытаясь выдернуть руку. Ситуация после моих слов автоматически меняется. Словно пультом щёлкнули. Мужчина отпускает моё запястье, а в его глазах пропадает этот чудовищный блеск.

– Прости. Я не хотел…

– Я прочла эти сообщения, потому что волнуюсь за тебя, и за то, что происходит без моего ведома. Опасаюсь, так сказать. И у меня есть на это причины, – выговариваю это на одном дыхании, резко поднимаясь с полотенца и скидывая солнечные очки. – А теперь, если позволишь, я пойду и поплаваю, Эдвард!

Заканчиваю, наверное, чересчур грубо, и подкрепляю общее впечатление быстрым уходом, но сейчас это всё, на что я способна.

От неожиданности мужчина даже не успевает меня остановить. Или просто не хочет?

Когда возвращаюсь обратно на полотенце, Каллен сидит в напряжённой позе, хмуро глядя только лишь на меня. Могу поспорить, что всё это время он только этим и занимался – высматривал меня в воде.

– Привет, – как ни в чём не бывало, здороваюсь я, ложась на тёплый песок.

– Настроение улучшилось?

– Даже не представляешь насколько! – усмехаюсь, хотя на душе паршиво. Ненавижу с ним ссориться, особенно учитывая то, что сегодня его день рождения.

– Это значит, что теперь я могу просить прощение?

– За что? Ты ведь ничего особенного не сделал. Это я залезла в твой телефон и нагло прочитала всю переписку… – веду себя словно идиотка. Можно даже сказать, как глупая малолетка. Сколько мне лет?

– Белла, прекрати, пожалуйста! – просит Эдвард, и его рука скользит по моему плечу.

– Что Вас не устраивает, мистер Каллен? – ловлю себя на том, что хочу уязвить его. Прекрасно помню ведь, как он просил меня не называть его так.

Похоже, план срабатывает, его пальцы останавливаются, а сам он резко выдыхает.

– Белла, Дидима не имеет для меня никакого значения. Ты что, ревнуешь?

– Не имею права даже ревновать тебя? – надеваю солнечные очки, чтобы придать самой себе храбрости. Рано или поздно этот разговор должен был состояться, ничего не поделаешь, раз уж это происходит прямо здесь.

– Так это всё из-за ревности?

– Считаешь, глупо?

– Абсолютно.

–Ну конечно! Тебя ведь нельзя любить, следовательно, и ревновать нельзя! – ядовито отзываюсь я, поворачиваясь на другой бок. Не хочу мучить его слишком долго, но ведь совсем чуть-чуть можно? Он должен понять, что неправ в своих словах.

– Но у тебя ведь получается. Или уже нет? – в его голосе проскальзывает скрываемый испуг. Я не совсем этого хотела добиться.

– Всё ещё да. И я не думаю, что это пройдёт, – отвечаю быстро, чтобы исправить положение, но в то же время пытаюсь сохранить тему нашего диалога в целости и сохранности.

– Ох, Белла, –вздыхает Каллен, и теперь его ладонь снова на моём плече, и даже не одна, а обе. – Почему мы всё время ругаемся?

С этими словами меня отрывает от земли, и я попадаю в сильные руки мужчины, не позволяющие мне шелохнуться. Впрочем, боли это не доставляет, как и неприязни. Скорее, выглядит даже смешно.

– Потому что созданы друг для друга. Но кое-кто не хочет это признавать! – журю его я, вытягиваясь, и чмокаю его в нос. – И любит всё-всё утаивать.

Он немного оттаивает, и в изумрудных глазах напряжённость сменяет улыбка. Я и его рассмешила.