– Не люблю итальянцев,– выдавливаю улыбку, наслаждаясь долгожданным спокойствием. Дыхание до сих пор немного сбито, а пальцы, наверное, слишком крепко держат ладонь Эдварда, но я ничего не могу поделать. Я напугана. И сильно.

– Мы в расчёте? – спрашивает он, отчего я удивлённо отстраняюсь, изучая его лицо взглядом.

– О чём ты?

– В машине мне помогла ты, а здесь я помог тебе. Дальше без происшествий, – объясняет он, и я соглашаюсь с ним. Возвращаюсь в его объятья и на его грудь.

– Я не хотела танцевать с ним, – прекрасно знаю, что Каллен понимает, о ком я.

– Аро позволяет себе даже больше, чем я,– ухмыляясь, сообщает Эдвард, всё ещё заставляя меня двигаться в танце, но, не отстраняя от себя.– Забавно то, что ты первая, кто ему отказывает.

– У меня не будет любовников кроме тебя. Я обещала, – прикусываю губу, произнося это, не зная, до конца ли верно говорю.

– Посмотрим, сдержишь ли ты обещание, – смеётся он, когда его руки, так же как и руки Аро опускаются к моим бёдрам, скользя вниз.

На этот раз не дрожу.

Не дёргаюсь.

Просто стою, продолжая незатейливый танец и не выпуская Каллена из объятий.

– Да уж, – он убирает руки с моей талии, перенося их на плечи. – Нужно чаще приводить тебя на приёмы. Для профилактики. Ты становишься сговорчивее…

– Какой ещё профилактики? Я и так сговорчивая… – шумно сглатываю, прикрывая глаза.

– Как видишь, я не худший вариант, – он пожимает плечами, и я снова соглашаюсь. Он прав. Он не худший вариант.

– Мы так и не договорили в машине, – вспоминая наш разговор, произносит он.

Непонимающе смотрю на Эдварда.

– О чём ты?

– Зачем тебе деньги?

Мои руки ощутимо напрягаются, а сознание тонет в волне страха. Что мне ему сказать? Я так и не придумала ответ…

– Позволь, чтобы это осталось небольшой тайной… – с мольбой в голосе шепчу я, когда начинает звучать другая музыка, и Эдвард отводит меня в угол площадки к небольшим диванчикам, рядом с которыми стоят бокалы с выпивкой. Усаживаемся на один из них – самый тёмный, в углу, и он поворачивается ко мне.

– От меня тайн быть не может!

– Ненадолго, – теребя палантин в руках, прошу я. – Я скажу тебе, чуть позже…

– Хочешь, чтобы я сам узнал? – он вопросительно изгибает бровь, и в одновременно протягивает мне бокал с шампанским. Беру его в руки, чувствуя холодную стеклянную поверхность под пальцами.

– Пожалуйста, не делай этого,– снова говорю с мольбой. Хочу, чтобы он понял меня и всю важность моей просьбы. Может быть, внутреннее чутьё подскажет ему, что спрашивать сейчас не стоит?

– Что же это за тайна? – теперь он смотрит на меня с неподдельным интересом. – Что ты её так усиленно скрываешь?

Опускаю взгляд на шампанское, делая маленький глоток. Не люблю спиртное.

– Ты скажешь мне в течение трёх дней, – наконец произносит он, после паузы. – Не позже. Три дня.

Благодарно смотрю на него, робко улыбаясь.

– Аро прав, Белла, ты прекрасно выглядишь, – неожиданно произносит он, оглядывая меня и мой наряд. Снова краснею, но на этот раз мне приятно, а не страшно. Комплименты Аро были угрожающи, а комплименты Эдварда вселяют какое-то ободрение. По крайней мере, сейчас, пока мы в этом зале, в котором он – единственная моя защита.

– Кто он такой? – спрашиваю я, не решаясь произнести имя своего мучителя.

– Один из нефтяных магнатов, – небрежно бросает Каллен, попивая из своего бокала игристую жидкость. – Переметнёшься на его сторону?

– Никогда, – быстро отметая его вопрос, произношу я. Смешок Эдварда заставляет и меня улыбнуться, но это не мешает моим глазам вселить в Каллена уверенность, что я говорю серьёзно.

– Тем лучше для тебя, – пожимая плечами, сообщает он, и внезапно я ощущаю, как его рука обвивает меня за талию, придвигая к себе.

С радостью делаю то, что он просит, опуская голову ему на плечо.

Чувствую внимательный зелёный взгляд, которым он смотрит на меня и сейчас, но теперь мне всё равно. Так я чувствую себя защищённой. Если бы он знал, как помог мне сегодня…

Хотя, думаю, он знает.

Внезапно понимаю, что он помог мне не только сегодня. Он помогает мне всё время, когда я вспоминаю о нём – ведь это он оплачивает лечение Энтони.

Всё же, Эдвард Каллен, что бы я ни говорила, как бы к нему не относилась и что бы ни чувствовала, неразрывно связан со мной.