– Где твоя семья?

– У меня нет семьи, – в голосе ни капли сожаления. Ему не больно и не горестно, ему наплевать. Похоже, я переоценила его сочувственные возможности.

– Последний вопрос, Белла, – произносит он, и я вижу в изумрудных глазах нетерпение и новую волну желания. Я дам ему то, что он хочет, даже если этого не хочу я.

– Можно задать четыре вопроса, а не три?

Похоже, я его рассмешила и удивила. Подавляя улыбку, он все же отвечает мне утвердительно.

Скажи…ты знаешь куда я перечислила деньги?

Пока нет, - задумчиво отвечает он, пожимая плечами – Если захочу сделаю это в любой момент. Но мне удобнее не знать. Они ведь пока ещё твои.

Но ты ведь дал их мне…Тебя не волнует что я могла с ними сделать?

А что ты с ними сделала? – угрожающе блеснув глазами, спрашивает он

Я не могу сказать…

Так к чему все это, Белла? – он злится. Я вижу это на его лицо и понимаю, что поднимаю эту тему зря. Мне же лучше, что он не знает про Тони. И главное – не хочет узнавать.

Наши с тобой отношения Белла – любовник и любовница – доносится до меня его голос – Ничего большего. Ты не смеешь лезть в мою личную жизнь, а я в твою. Поверь, нам обоим так будет лучше. Мы ведь ничем не связаны!

Рассеяно киваю и опускаю взгляд.

– Чем ты занимаешься? – мне и вправду было бы интересно узнать. Только вот скажет ли он мне?

– Это уже пятый вопрос, – поджимая губы, сообщает он, будто бы забывая про наш недавний диалог, и я вынуждена кивнуть, признавая, что мой лимит исчерпан. Тянусь к своему полотенцу, решая, что пришло время сделать то, о чём не хочется даже думать, но что так необходимо, как голос Эдварда останавливает меня.

– Теперь ты!

Непонимающе перевожу на него взгляд. Чего ещё он хочет?

– Отвечай на свои вопросы, – раздражённо объясняет он, но в его глазах помимо похоти снова интерес. – Про себя.

– Мне двадцать три, – слабо улыбаюсь, чувствуя, как снова пульсирует голова. Приходится терпеть. – Мои родители умерли, я официантка в баре «Престижная жизнь». Про деньги ответить не могу, это личное…

– Ты что-то скрываешь, Белла, – прищуриваясь, он раскусывает моё молчание по поводу Тони, и, прикусив губу, я отвожу взгляд.

– О чём ты?

– Ни о чём, – он хмыкает, протягивает ко мне руки и исследует своими пальцами мою оголённую кожу. Вздрагиваю от его холодных прикосновений, но мигом беру себя в руки, наконец, отпуская полотенце, и позволяя ему упасть к изножью дивана.

– До полудня пятнадцать минут, Белла, – произносит он, кивая на часы, пока я вынуждаю его снять рубашку. – Только от тебя зависит, успеешь ли ты, прежде чем счета аннулируются…

– Успею, – уверенно шепчу я, вжимаясь в его губы поцелуем и искренне веря, что и вправду смогу сделать то, что он просит за столь короткое время.

Впрочем, выбора у меня нет.И не было…

_ _ _

Плыву в каком-то странном озере. Вокруг тихо и спокойно. Солнце светит, и вдалеке раздаются трели птиц. Умиротворение. Не хочется прощаться со всем этим, но прекрасно понимаю, что в реальности меня ждут Тони и Эдвард. Я должна разобраться с проблемами сына, а сделать это можно только с помощью Каллена.

Лениво распахиваю веки, смотрю на изящную лепнину потолка и боковым зрением подмечаю всё вокруг. Я лежу на кровати. Странно, последнее моё воспоминание – как глаза слипаются ещё на диване, под разговор Эдварда с каким-то человеком, темой которого являлась, отмена аннулирования перечисленной мной суммы. Я оправдала его ожидания – по крайней мере, надеюсь – раз он сделал так, как я просила. Видимо, всё не так страшно.

Мне не понравилось, мне было даже слегка больно, но если это плата за жизнь Энтони, я с радостью заплачу. Хуже уже не будет – я и так продалась, дальше опускаться некуда.

Утешает лишь мысль, что я сделала это ради своего ребёнка, и это поможет ему.

В комнате тишина. Тихое и размеренное дыхание слышно на другой половине кровати рядом со мной. Перевожу глаза туда и вижу напряжённое даже во сне лицо мужчины. Невольно возникает вопрос: не виню ли себя за него, я ведь только что переспала с этим человеком – что его гложет? Смотрю ниже его обнажённой груди, на локтевые сгибы, и вижу на покрывалах уже знакомую серебристую упаковочку, снова опустошённую на несколько таблеток.

Если Каллен принимает наркотики, перепады его настроения вполне естественны. Возможно, когда-нибудь я узнаю, что служит этому причиной.

Приподнявшись на локтях, отмечаю, что головная боль унялась, да и усталость отпустила. Гляжу на часы – сейчас полпервого ночи. Я впервые за последние пару месяцев проспала столько времени – 12 часов! Это, несомненно, рекорд! Возможно, с самого рождения своего малыша я не спала столько. Долгожданная трезвость ума и лёгкость в мышцах придаёт силы, и я даже искренне улыбаюсь, радуясь тому, как мне хорошо…