– Ты сказала правду?

– С чего бы мне теперь лгать? – совершаю наплевательский жест – пожимание плечами – и набираюсь сил, чтобы выдержать испытующий и очередной взгляд Эдварда. Похоже,по глазам он понимает о том, врёт человек или нет.

Жаль для него, что по моим ничего понять он не в силах.

Как и я по его, впрочем…

– Хорошо, сегодня ограничусь этим,– соглашается он, через несколько минут раздумий.– А ты одевайся. Водитель отвезёт тебя домой.

– Прямо сейчас? – смотрю на часы и подмечаю, что они показывают два часа ночи.

– На сегодня с тебя хватит,– с сомнением глядя на моё тело в синяках от его прикосновений, произносит мужчина. – Завтра дождись машину, прежде чем ехать сюда самой, иначе я за себя не ручаюсь.

Согласно киваю и ищу свою одежду, которую торопливо натягиваю на тело, застегивая непослушные пуговицы пальто.

Даже не потрудившись пригладить волосы, спешу к двери, но сильная рука Каллена останавливает меня.

Перевожу на него непонимающий и слегка испуганный взгляд – вдруг он передумал?

– Постой, – всё ещё не отпуская моего запястья, он открывает прикроватную тумбочку и достаёт оттуда три купюры по сто долларов. – Это за массаж.

– Я… – слов действительно нет. Миллионы мыслей кружатся в голове, одна лучше другой. И всё же всё сводится к одному – он пожалел меня. Помиловал, можно сказать. Он действительно человек, как бы я в этом не сомневалась, раз сейчас отпустил меня. Может быть, чем лучше я буду узнавать его, тем лучше стану замечать то, что он обладает человечностью?

Если, конечно, он позволит мне так глубоко узнать его…

Да и вряд ли я сама захочу…

– Теперь иди, – он кивает на дверь, зажимая деньги в моих пальцах и отпуская запястье. – Завтра в десять. Без опозданий.

Чувствую, как губы выдавливают почти искреннюю благодарную улыбку, и кидаю на Каллена преданный взгляд. Почти преданный. Благодарный и вдохновляющий.

– Спасибо, Эдвард, – шепчу я, чем вызываю у него ответную, практически дружелюбную, хотя и слегка лукавую улыбку.

– Сегодня ты хорошо проявила себя, Белла. Посмотрим, как будет дальше. Может быть, я и не разочаруюсь в тебе!

– Буду стараться,– клятвенно обещаю я, уже стоя у двери. – Я всё сделаю, как нужно!

– Очень надеюсь на это,– ухмыляется он, и белая дверь, ведущая вон из комнаты, скрывает Эдварда Каллена – обнаженного и лежащего на красных покрывалах – от моих глаз.

Перед тем как сесть в машину к водителю смотрю на свою руку и вижу зажатые в ней деньги. Фраза мужчины стучит в голове, словно выжжена калёным железом:

«Это за массаж».

Улыбка, которая всё ещё не ушла с моего лица становится шире. Улыбаюсь почти счастливо и безумно.

Интересно, что для меня значат эти слова и такое снисходительное поведение Эдварда ко мне?

========== Глава 21 - Похищение ==========

– Энтони, дай мне руку! – голос медсестры становится настойчивее, видимо, после нескольких неудачных прошлых попыток сделать это до моего прихода.

Кидаю вещи у кресла и почти бегом кидаюсь к сыну.

– В чём дело? –оказываясь на кровати, интуитивно прижимаю его к себе, целуя в локоны.

– Я не хочу этого! – бледная ладошка указывает на зажатый в пальцах медсестры шприц, наполненный каким-то веществом. На лице девушки усталость и раздражение. Взгляд переводится на меня, стреляя ненавистью:

– Уговорите своего ребёнка, мисс! Это необходимо!

Поджимаю губы, волнуясь за Тони и одновременно желая высказать всё, что думаю этой девушке. Её не учили, как нужно общаться с детьми, лежащими в подобных заведениях? Она, вообще, знает, кем работает?

– Малыш,– осушаю его слёзы пальцами, скользя по пухлым детским щёчкам. –Потерпи чуть-чуть. Это недолго.

– Не хочу! – упрямо отзывается он, но всё же не отпускает меня, лишь крепче обнимая руками.

– Секунду, – шепчу медсестре и беру сына на руки, поддерживая под спину. Он прячет лицо у меня на груди, даже не замечая, что одежда мокрая после дождя, под который я попала.

– Тони, мы с тобой уже это обсуждали. Иногда нужно что-то сделать. Если сейчас ты не получишь лекарство, потом тебе будет плохо. Понимаешь меня?

Он горестно всхлипывает, опуская взгляд на мои колени.

– Ну, вот видишь! – восторженно лепечу я, подбираясь к его локтю, и расстёгивая пижамный рукав – Ничего страшного!