Чудовища уходили в темноту, в сухом небе разносился гортанный рёв. Могучие щупальца сползали среди туч и чурались света звёзд. Чудовища ревели, Аша говорила:
- Не надо.
Но они уходили, их не остановить. Гигантские пасти со скалу величиной, жгучие клыки и воронки чёрных дыр Едоков. Они уходили туда, откуда пришли до начала времён, в первозданную тьму.
А здесь - свет. Там, где раньше не было ничего, на небе появилось первое блеклое марево. Его называли "началом" - но знали, будет ещё хуже. Звёзды дырами пробивали небо и выпускали белизну с той стороны на эту, чертили линии низких холмов и дальних пустошей. А там бродили безголовые псы и пустые руки, а там пепел заносил последние следы ушедших, и ещё довлела грузная тишина.
Эти тоже исчезнут. Позади в пещере раздался приглушённый рык. Аша обернулась и подхватила с земли собранные ветки, занесла сушняк внутрь и швырнула его возле трескучего костра. Сидевшая перед ним "сестра по оружию" округлила глаза, попыталась вырваться. Аша перебросила косу за спину и села рядом на корточки, принялась кидать одну ветку в костёр за другой. Пламя разгоралась, оранжевые языки змеёй лизали ночь.
Annotation
Вначале была темнота, затем - огонь
Nemo M.L
Nemo M.L
И был огонь
Они не могли запереть Врата, костями покрытые,
И возвели вокруг них Запор,
И назвали его Домом.
Чудовища уходили в темноту, в сухом небе разносился гортанный рёв. Могучие щупальца сползали среди туч и чурались света звёзд. Чудовища ревели, Аша говорила:
– Не надо.
Но они уходили, их не остановить. Гигантские пасти со скалу величиной, жгучие клыки и воронки чёрных дыр Едоков. Они уходили туда, откуда пришли до начала времён, в первозданную тьму.
А здесь - свет. Там, где раньше не было ничего, на небе появилось первое блеклое марево. Его называли "началом" - но знали, будет ещё хуже. Звёзды дырами пробивали небо и выпускали белизну с той стороны на эту, чертили линии низких холмов и дальних пустошей. А там бродили безголовые псы и пустые руки, а там пепел заносил последние следы ушедших, и ещё довлела грузная тишина.
Эти тоже исчезнут. Позади в пещере раздался приглушённый рык. Аша обернулась и подхватила с земли собранные ветки, занесла сушняк внутрь и швырнула его возле трескучего костра. Сидевшая перед ним "сестра по оружию" округлила глаза, попыталась вырваться. Аша перебросила косу за спину и села рядом на корточки, принялась кидать одну ветку в костёр за другой. Пламя разгоралась, оранжевые языки змеёй лизали ночь.
Рот у сестры заткнут кляпом. Чем выше поднимался огонь, тем сильнее мычала вторая из них. Белая рубаха изодралась, когда та пыталась вырваться, сбила руки в кровь об верёвки.
Аша подбросила ещё одну ветку и через костёр хищными глазами наблюдала за нынче обездвиженной пленницей. Потом достала каменный нож и повертела его в руках.
– Я тебя не выпущу, даже не надейся, - сказала она.
– Ты не заслужила, Яса.
Огонь трещал и пожирал поднесённый дар. Аша вертела ножом как игрушкой и перекидывала из руки в руку. Когда пленная зарычала, она подняла глаза исподлобья и скривила рот.
– Что, красиво? Не хочешь погреться?
Хрип усилился.
– Я так и думала, вот и сиди.
Прислушалась, чудовища не ревели, их поглощала тьма. В бездонных болотах становилось тихо, вечность замыкалась временем. Звёзды светили всё ярче и что-то новое там, где исчезали гиганты, огрызалось пока ещё молодым зверем. Обречённо завыли псы. Пепельная буря поднялась и улеглась скоро, ночь стала тихой.
Так они и сидели друг против друга, прошло много времени, прежде чем Аша подцепила ножом край кляпа и срезала его.
Уголки рта перетёрты, но не кровоточат.
– Ты не имеешь права, - прохрипела Яса.
– Отпусти меня!
– А ты попробуй, вырвись, - был равнодушный ответ.
Аша стругала ловушку для дичи. Нож умело ходил в сильных жилистых руках.
– Если захочу!..
– Захоти.
Вжик-вжик-вжик. У неё есть и другой нож, с зазубринами. Его Аша вонзала в плоть врагов и поворачивала, растягивала муку, увечье и веселье.
Голубые глаза сначала следили за ней, а потом утонули в пламени.
О да, как ярко оно сияло! Аша об этом позаботилась. Её глаза тёмными щелями следили за происходящим. Крайние ветки дотлевали, пожирали последние искры с жадностью. Этот пепел был другим, не тем, что ещё недавно бушевал снаружи.
Дрожащий круг светом очерчивал пространство неглубокой пещеры, плясал по неровным стенам. Нужно подбросить ещё веток, старые узоры утонули в темноте.
Но Аша этого не делала, она смотрела в лицо Ясы и продолжала хищно кривить рот, блеснули острые зубы.
– Я тебя не боюсь, - сказала Яса.
– А зря.
– Не играй со мной в эти игры, - вторая запнулась, пламя треснуло, облизала пересохшие губы.
Аша резко поднялась и накинулась на стену, она била её снова и снова, молча, а Яса причитала. А потом Аша, тяжело дыша, опустилась там, в темноте, оттуда сверкали лишь её глаза, но скоро и они потухли. Костёр догорел, и тогда послышалось:
– Лучше бы тебе было страшно.
– Аша, пожалуйста, я тебе ничего не сделала.
– Мне ты уже не сможешь, - сказала та.
Больше она ничего не говорила, до самого утра.
То, что это утро, они понимали по холодному воздуху. Он дрожал и стлался по земле от края до края, темнота ослабевала, и Оно надвигалось, но ещё не пришло. Аша встала и оказалась у входа в пещеру, посмотрела наружу. К тому времени Яса давно проснулась и, Аша это знала, сейчас следила за ней большими глазами, и молчала.