У Никольского голова пошла кругом, когда в разговоре с ним я случайно упомянул о том, что мое возвращение в Москву, в свое тело не займет и минуты! Теперь он постоянного требовал от меня объяснений в отношении того, что же это такое телепортация и как я собираюсь ею воспользоваться. Этот мудрый старик попросту не понимал, как тело человека может самостоятельно путешествовать ... автобусом по Москве. Любопытный старикан решил понаблюдать за мной, не пропустить того момента, когда я отправлюсь в Москву телепортацией! Мы оба прошли к воротам, за которыми фээсбешники все еще продолжали возиться со своим техническим оборудованием. На прощанье я протянул Николаю Николаевичу руку для рукопожатия.

Крепко пожав руку своего старого друга, я на шаг отошел от него в сторону и прикрыл свои глаза. Передо мной сразу же появился небольшой очаг волшебного огня, полыхавший всего лишь в паре шагов от меня. Собравшись с духом и все еще с закрытыми глазами, я пошел вперед и, когда по пояс оказался в этом очаге, то даже не почувствовал его огненного жара, хотя порой языки пламя поднимались выше моего пояса. Затем последовала малая доля секунды свободного полета в полной темноте!

Мои глаза сами собой открылись, я увидел, что нахожусь в какой удлиненной грязной, заблеванной комнате, которая была забита вполне приличным народом. Мгновения мне вполне хватило для того, чтобы сообразить, что в настоящий момент наблюдаю Камеру предварительного задержания 64-го отделения милиции. Я еще удивился тому, что эта КПЗ на данный момент была до упора забита, я бы все же сказал, не просто забита, а до краев переполнена московским народом. Вокруг себя я видел людей всех возрастов и поколений - молодых ребят и девушек, мужчин и женщин, а также стариков и старух и даже детей.

Повернув голову вправо, я столкнулся взглядом с молодой, вполне привлекательной женщиной средних лет, прямо на моих глазах ее левый глаз затекал синяком, наливавшимся отвратительно черным цветом. Эта женщина как-то злобно и одновременно ласково, по-кошачьи, ластилась молодому парню, очень похожему на сенбернара. Этот парень как-то испуганно и виновато посматривал на свой огромный кулак, лежавший у него на коленях. У меня сразу же и как-то странно защипало в глазах, мне до слез стало жалко эту женщину. Но драться с сенбернаром для того, чтобы научить его этике поведения с женщиной я не стал, слишком уж много народа было в нашей камере.

Продолжая наблюдать за поведением людей, которые неожиданно для себя вдруг оказались в милицейской КПЗ, я все более и более убеждался в том, многие из них находятся на грани внутреннего взрыва. Одни из них сидели и не двигались на скамьях КПЗ, другие попросту расположились на полу, третьи пытались бродить по камере, осторожно проходя между задержанными, стараясь их не беспокоить и лишний раз не задевать. По их напряженным и непонимающим лицам, можно было догадаться о том, что они все еще чего-то ждут, на что-то надеются, но эти ожидания могут вот-вот закончиться и тогда непременно жди беды.

Я продолжал сидеть на нарах КПЗ, переводя свой взгляд с лица одного горемыки на лицо другого, мое сознание, обрабатывая полученную информацию, подметило и выделило еще одну интересную вещь.

А именно, фээсбешники, организуя и проводя такую масштабную облаву, с любым народом, задерживаемыми людьми, людьми без паспортов и просто с алкашами, вели себя очень вежливо, даже пальцами их не касались! В отделении милиции я собственными глазами наблюдал за тем, как милиционеры, принимая автобусы с людьми, задержанными для выяснения личностей, начали с ними обращаться довольно-таки грубо. То есть с доставленным в отделения милиции народом они повели себя так, как делали это со своим криминальным контингентом. Первым делом всех доставленных в отделение людей они распихали по трем камерам КПЗ, имеющимся в наличии. И все три камеры они заперли на замок, тем самых временно задержанных российских граждан уравняв в правах с преступниками и рецидивистами!

Сейчас эти милиционеры важно расхаживали между камерами КПЗ, своими резиновыми дубинками время от времени они громко и беззастенчиво дубасили по железным прутьям решеток, не позволяя задержанным и их детям заснуть. Порой в одной камере КПЗ из-за попустительства милиционеров оказывались малые дети с родителями и задержанный ранее уголовной сброд, - проститутки, воры или какой-либо пьяница алкаш, у которого, что ни слово, то народный фольклор! Милиционеры постоянно ходили между камерами, цыкали или грозно покрикивали на людей за решеткой, чувствовалось, что самим милиционерам эта власть, хотя и малая, но все же власть над этими людьми доставляла истинное удовольствие! Поигрывая в руках своими дубинками, они запрещали людям в камерах пользоваться мобильными телефонами, а также звонить и вызывать адвокатов для участия в допросах.

Милицейские дознаватели во время допросов по сути установления личности того или иного задержанного гражданина вели себя грубо и непрофессионально. Почему-то в каждом задержанном человеке они прежде всего видели иностранного шпиона, изменника родины! В этой связи от невинных людей они хотели услышать признания своей вины, хотя этого им совсем не требовалось! Милицейским дознавателям, следователям и оперативникам прежде всего было нужно установить или подтвердить личность задержанного, но не обвинять его в таких преступлениях, как измена родины.

Моего возвращения в тело никто в КПЗ, ни милиционеры, ни задержанные граждане, разумеется, не заметили! Умы всех задержанных были слишком уж перенапряжены размышлениями о том, что же их ожидает впереди? Люди панически боялись встречи и допроса офицером милиции! Поэтому на меня, на мое возвращение в тело они не обратили ни малейшего внимания.

Примерно, в восемь часов вечера, все офицеры ФСБ прекратили принимать участие в допросах людей, все они как-то разом покинули все отделения милиции, разъехались по своим управлениям писать теперь уже свои рапорты и донесения о работе, проделанной ими за сегодняшний день. В этих рапортах и донесениях было много чего понаписано, было много хвастливых заявлений о предотвращении террористических актов в Москве и Московской области! Но и среди этих офицеров ФСБ было много и трезвомыслящих людей, которые в своих бумагах открыто писали о полном провале только что проведенной облавы по задержанию некого майора КГБ СССР Марка Ганеева!