– Ну, а что вы, Николай Николаевич, что вы им советуете, что им говорите в ответ?!
– Поинтересовался я.

– Ну, а что по твоему мнению я могу им посоветовать? Когда сам безработный и гол, как сокол! Когда сам ищу любой работы, чтобы заняться настоящим делом! Иногда мне хочется, забыть обо всем и сесть за кульман, наблюдая за тем, как твои мысли превращаются в чертежи нового истребителя! Наша последняя модель, МИГ129, полностью исчерпала свои возможности, уже сегодня этот истребитель требует своей замены!

– Ну, так в чем же дело, Николай Николаевич? Бери в руки рейсфедер и садись за конструкторский кульман! Глядишь, какая-либо новая и интересная мысль посетит твою старую, но такую умную голову!

– Слушай, Марк, прекрати свои неуместные шуточки! Если бы дело было только во мне, то я уже давным-давно сидел бы за кульманом, разрабатывал бы новый двигатель, новый планер, энерговооруженность и простое вооружение нового истребителя. Но дело в том, что в современной авиапромышленности каждое конструкторское бюро занимается только одним своим делом, или двигателем, или чем-то другим, скажем, крылом истребителя. И только потом главный конструктор из частностей складывает боевую машину в целом. В таких случаях хорошо работать должны не одно только головное конструкторское бюро, но все другие конструкторские бюро технологической цепочки в целом!

– Главный конструктор, создавая ту или иную технологическую цепочку, а также подбирая рабочих, а также руководителей отдельных производств во многом влияет на успех работы всего предприятия в целом. Если проваливаются работы по разработке нового двигателя проектируемого истребителя, то и весь проект по созданию нового истребителя притормаживается или же с треском проваливается, скажем, из-за плохого двигателя!
– Я как бы продолжил мысль старикана Никольского.

– Да, ты прав, Марк! Упустишь из вида, казалось бы, малую, не стоящую твоего внимания деталь конструкции двигателя, как весь проект из-за недоработанного нового двигателя идет ко дну. Поэтому сейчас наша авиационная промышленность, которая во времена Советского Союза считалась одной из лучших в мире, откатилась на аутсайдерскую позицию, хотя в России пока еще сохранился и рабочий класс, способный выполнять эту высокопрофессиональную работу, и мастера наставники, способные контролировать и направлять тот или иной процесс производства самолета. Но с постов сняты руководители в возрасте, а на замену им пришла молодежь, только что закончившие институты, не обладающая производственным опытом. Поэтому она оказалась не способна координировать производственный процесс создания авиалайнера в целом! Ну, да, ладно, так чем еще ты мог бы меня обрадовать, мой дорогой друг Марк?!

– Николай Николаевич, мы только что приобрели в собственность три здания в Москве. Особняк на улице Юрия Долгорукого - в нем будет располагаться наша управляющаяся компания. Мы только что приобрели опять-таки в свою полную собственность двадцати пяти этажное офисное здание на улице Вавилова. В этом здание, мы предполагаем отдать под размещение всех конструкторские бюро нашей госкорпорации, а также в нем будет располагаться все руководство нашей госкорпорации. Уже сейчас вы, Николай Николаевич, можете нанимать на работу своих заместителей, генеральных директоров конструкторских бюро, а те в свою очередь могут заняться набором по контракту рабочий персонал. Мы также приобрели в собственность техническое здание, в котором могут разместиться опытные авиамастерские. Сейчас приступаем к ремонту авиамастерских и их оснащением техническим оборудованием, которое мы планируем приобрести за рубежом в самое ближайшее время.

– Да, - задумчиво произнес Николай Николаевич, - очень многое ты, Марк, успел сделать за столь короткий срок своего пребывания в Москве! Похоже наступает пора и мне возвращаться домой, в Россию! Там нам обоим предстоит проделать еще немало работы, прежде чем наша госкорпорация начнет функционировать в полную силу!

– Нет, Николай Николаевич, вам пока еще рано говорить и думать о своем возвращении в Москву, к этому мы и служба безопасности пока еще не готовы! С падением Советского Союза, Москва сильно изменилась! Она стала как бы более открытой, чем была прежде, но уж очень многого наносного криминальной появилось в облике этого прекрасного города. Порой и шага нельзя сделать, чтобы не попасть в криминальную разборку или кого-то там опять застрелили прямо на улице. Героем нашей молодежи почему-то становится не простой, но отважный житель города, а какой-то криминальный гангстер боевик, которому все дозволено, в том числе, и стрелять из пистолета направо и налево. Так вот криминальный мир Москвы к вам, Николай Николаевич, проявил интерес и даже попытался вас украсть, чтобы ваши идеи и возможности использовать в своих корыстных целях. Поэтому вы вернетесь обратно в Москву тогда, когда мы будем способны вас защитить от всей этой криминальной грязи. Но об этом мы сообщим вам дополнительно.

В этот момент в палату Никольского влетела Воротникова Галина Ильинична. Поначалу я ее не узнал этой женщины, в последний раз когда я с ней встречался Галина Ильинична выглядела нормальной русской теткой, ее фигура тогда не имела талии, зад был тяжелым. Теперь эта женщина выглядела стройной и грациозной в своем сарафане саронге, сейчас она была лет на двадцать пять моложе своего возраста. Молодого человека, сопровождавшего ее, Галина Ильинична на безукоризненном английском языке попросила обе корзины, забитые продуктами с рынка, отнести на кухню. Сама же бросилась меня целовать и тискать, словно я был любимым ее любимым котенком.

Я хорошо видел, что, целуя меня, Галина Ильинична своими глазищами прямо-таки поедала мою Веруни, которая в тот момент скучала в дальнем углу палаты Никольского, стараясь не привлекать к себе внимания. Ах, эти женщины, почему они так ненавидят созданий себе подобных?! В своей жизни я пока еще не встретил ни одной другой женщины, которая хорошо бы отнеслась к себе подобной. Прекратив меня мучить, Галина Ильинична оторвалась от меня протянула Веруне свою руку и простенько представилась:

– Галина Ильинична Воротникова!

Так протокольно-шикарно даже Брежнев никогда не представлялся своим иностранным гостям. Моя Веруня не растерялась, правда, вместо рукопожатия, она сделала небольшой книксен, а затем просто произнесла:

– Веруня, любимая женщина Руслана!

Затем подумав немного, она развернулась ко мне и поинтересовалась:

– Русланчик, почему я называю тебя Русланом, а другие обращаются к тебе, как к Марку. Так кто же ты на деле Руслан или Марк?