— Хочешь колы? По крайней мере, в ней есть хоть немного кофеина.

Но Тул как будто не слышал.

— В последние дни на Батчерз-Хиллз случилось немало всего. И мне это не нравится. И вот вчера этот пожар неподалеку, — пробормотал он, пропустив мимо ушей ее слова насчет кока-колы. — Знаешь, где это? Прямо за углом.

— Угу. По радио сказали, что это был какой-то пустующий дом на Файетт. — Налив себе колы, Тесс подошла к столу и принялась прослушивать запись на автоответчике. Ни одного звонка — увы! «Похоже, „Кейес Инвестигейшнс“ пока еще не нарасхват!» — грустно усмехнулась она.

— Журналисты, сообщая об этом происшествии, допустили сразу две ошибки. Действительно, из-за пожара движение по Файетт было остановлено, но возгорание было в доме, который выходит на Честер-стрит. И хотя прежние жильцы давно выехали, это вовсе не значит, что в доме никто не жил. — Тул, вытащив из бокового кармана конверт, швырнул его на стол перед Тесс. — В нижнем этаже было обнаружено тело. Парнишка… мертв, конечно. Похоже, что решил выкурить косячок, а потом либо заснул, либо уронил его… ну, и началось…

Наверное, Тул предполагал, что Тесс тут же вцепится в конверт. Подождав пару минут, он с кряхтением поднялся, взял конверт, вытащил из него два мгновенных снимка и сунул их под нос Тесс.

— Такое часто случается. Честно говоря, всегда удивлялся, почему это не происходит сплошь и рядом. Эти обкурившиеся бродяги ищут себе укромное местечко, где можно переночевать и без помех выкурить косячок, а заканчивается обычно так, как это и должно закончиться. Правда, в этом случае есть одна маленькая деталь: наш эксперт утверждает, что парнишка уже был мертв, когда начался пожар. Нам бы, возможно, так никогда и не удалось идентифицировать этого парня, если бы не его медицинская карта, сохранившаяся еще с тех времен, когда он жил в приюте. По закону такие дети обязаны хотя бы раз пройти полное обследование у стоматолога.

— Очень мило со стороны администрации штата, — пробормотала Тесс. Как будто чьи-то ледяные пальцы скрутили ей желудок, во рту стало сухо. На нее нахлынуло предчувствие чего-то ужасного.

— Так вот, парнишку звали Трежер Титер. — Тул небрежным жестом раскинул перед ней снимки.

«Словно колоду карт», — мимоходом подумала Тесс. Один из них пролетел мимо ее плеча и упал на пол, но и этого было достаточно, чтобы она краем глаза успела заметить очертания скорченной человеческой фигуры на почерневшем от сажи полу.

— Тебе ведь приходилось слышать о нем, верно? Насколько я знаю, ты даже разыскивала его. И его сестру тоже. Дестини, кажется? Но сдается мне, тебе так и не удалось ее отыскать. Жаль, очень жаль. Мне повезло больше.

Еще один снимок шлепнулся на стол перед ней. Тесс бросилась в глаза желтая полицейская лента, которой обычно огораживают место происшествия, и рот у нее наполнился горечью. На фоне ярко-зеленой травы скорчилось чье-то тело. Тесс увидела перерезанное горло, похожее на открытый в беззвучном крике рот, и зажмурилась. Собственно говоря, это было единственное, что она смогла разобрать. Лицо несчастной превратилось в сплошное кровавое месиво…

— Мисс Дестини Титер, — пробормотал Тул. — В газетах она фигурировала как «проститутка из пагоды».

Лютер Бил старательно тер щеткой мраморные ступеньки крыльца — зрелище, которое не часто встретишь в Балтиморе. Даже если бы он не стоял на самом виду, она, наверное, и тогда бы без особого труда догадалась, что дом принадлежит ему. Рядом с обшарпанными кирпичными зданиями, которые выглядели так, словно хозяевам давным-давно не было до них никакого дела, домик Била радовал глаз свежеокрашенными стенами. Возле мраморного крылечка красовалась огромная каменная ваза с желтыми маргаритками. Даже Тесс, будучи полным профаном в этом деле, не могла не заметить, какое все тут новенькое, чистое, сверкающее. Да, похоже, Лютер Бил устраивался тут всерьез и надолго, решила она про себя.

Ну, что ж, бывает, что план приходится менять на ходу.

— Какие красивые цветы! — пробормотала Тесс, с досадой подумав, почему от злости порой говоришь пошлости.

— Это уже вторые за это лето, — объяснил Бил, не отрываясь от своего занятия. — Кто-то стащил первый вазон. Думаю, и этот тоже сопрут, только вот зачем? Бог их знает. Ну, сколько за них выручишь? Доллар-два от силы. — Обмакнув щетку в алюминиевое ведро с водой, Бил принялся яростно тереть другое пятно, причем с такой силой и упорством, будто намеревался протереть ступеньку до дыр.

— Может, пригласите в дом? Нужно поговорить.

— Так говорите, кто вам мешает? Я и так сегодня изрядно припозднился.

— Знаете, это не тот разговор, который стоит вести на улице.

Она ожидала, что Бил удивится, или примется спорить, или уж, на худой конец, засыплет ее вопросами. Однако вместо этого он молча бросил щетку в ведро с мыльной водой и, кряхтя, распрямил спину. Старческие суставы сухо щелкнули.

— Я живу на третьем этаже, — объяснил он. Бил отпер ключом входную дверь, потом другую, которая вела в вестибюль, — деревянную, отполированную до такой степени, что в нее можно было смотреться, как в зеркало.