— Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Пожалуйста! — умолял он с грустным, жалким взглядом.

— Конечно, мы можем поговорить — через пять лет! — я прошмыгнула мимо него и открыла дверь. — Око за око, мудак! — крикнула я и закрыла дверь.

***

К тому моменту, как я добралась до неотложки, слезы катились по моим щекам, хотя я сама не знала почему. Мне не было грустно. Я была в ярости.

В чертовски. Дикой. Ярости.

Руки дрожали так сильно, что я не знала, как в таком состоянии смогу поставить капельницу, проверить пульс, или даже написать свое имя. Я хотела убежать. Убежать прямиком в туалет, брызнуть в лицо холодной водой, и восстановить самообладание, но я уже опоздала с перерыва. Я тихо прошмыгнула к стойке и попросила Дарлу рассказать о пациентах.

— Ничего нового, — ответила она, выплевывая крошки сэндвича с индейкой на мой рукав. — Было тихо. Леди с инфекцией мочеполовых путей в первой, парень со сломанным запястьем в третьей. Надеюсь так будет до конца смены.

Я улыбнулась ей, молясь всем святым, чтобы ее слова сбылись. Больше никаких пациентов сегодня, по крайней мере, не те, что могут приехать на скорой помощи.

Дарла посмотрела на что-то поверх стола. Я обернулась и увидела, как Зак облокотился на стойку, смотря прямо на меня.

— Это не конец, — жестко сказал он, пригвождая меня к стулу напряженным взглядом.

Я сглотнула и опустила голову, не желая устраивать сцену перед Дарлой. Когда поняла, что он ушел, я посмотрела на нее, удивлено пялящуюся на меня.

— Не спрашивай, — вздохнула я, переводя внимание на открытые папки на столе. — И у тебя крошка на подбородке.

— Ты ведь понимаешь, после "не спрашивай", я определенно начну допрос.

— Ничего особенного. Забей. — Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Или можем не забивать, — расхохоталась она.

— Ты странная, Дарла, но ты мне нравишься. — Я скосила на нее глаза.

— Ты мне тоже, — быстро ответила она и еще откусила от сэндвича. — А теперь выкладывай.

— Да нет ничего. Он просто... я его когда-то знала.

Дарла ничего не ответила. Просто сидела, смотрела на меня и громко жевала. И тогда я поняла, что она может рассказать мне кое-что.

— Как долго он работает в неотложке? Ты знаешь?

— Хм... — она подняла глаза к потолку и нахмурила брови, усиленно раздумывая. — Сложно сказать, потому что он мог работать и на другие компании, но думаю где-то с год, как он работает у нас. Да, определенно год, потому что он был на прошлой новогодней вечеринке. Он пришел с одной медсестрой, с которой встречался.

Мой желудок перевернулся. Не из-за ревности, а из-за раздражения. Я не могла поверить, что он жил, словно ничего не произошло. Эта больница была в тридцати минутах от моего дома. Он был в тридцати минутах целый год. Он вообще думал о нас?! Скорее всего, он предположил, что мы остались в Миннеаполисе, но он знал, что мама — моя единственная опора. Он должен был понять, что я поехала домой. Затем паника начала увеличиваться.

Что, если он одумается? Что, если он вынудит меня поговорить, или еще хуже, попытается встретиться с девочками?

На мгновение я начала серьезно подумывать об увольнении, говоря "пошло оно все" своему диплому, собирая девочек, и уезжая как можно дальше.

— Эй! Ты меня слышишь?

Я подпрыгнула, когда Дарла вернула меня в реальность.

— Прости, Дарла. Что ты говорила?

— Ты будто отрубилась от внешнего мира. Тебя волнует, что он с кем-то встречался?

Я фыркнула.

— Нет. Абсолютно.

Меня беспокоит, что он все еще живет в Миннесоте. Я бы предпочла где-то... типа Северной Кореи.

— Ну, если тебе станет легче, парень расстался с ней после вечеринки. Очевидно девочка застукала его с кем-то в туалете на вечеринке. Затем она уволилась. Вот и все. — Дарла достала пакет с обедом и вытащила кулечек с печеньем.

Клянусь, Дарла только и делает что ест.

— В любом случае, это все, что я знаю, кроме того, что он сексуальный!

Я поперхнулась, выплевывая воду обратно в бутылку.

— Прости. Ты не считаешь его сексуальным? — она ждала моего ответа, но я все еще откашливалась. Я только помотала головой. — Этот парень превращает меня в хищницу.

— Кого?

— В хищницу. Знаешь, женщин, которые любят молоденьких парней? — она состроила гримасу.

— То есть пантера? — рассмеялась я.

— Да, да, именно. Я знала там какая-то самка животного. — Запихнув печенье в рот, на ее лице начала медленно расползаться дьявольская ухмылка.

— Что? — нервно спросила я, не желая слышать ответ.

— Я только думала об этом сексуальном, молодом мужчине, и что он может сделать с этой зрелой киской.

Она захохотала, отрыгнув.