стороны, уж лучше быть живой женщиной, чем мертвым мужчиной. Сомнения липкой массой обволакивали

душу.

Я панически боялся умереть! Осознание скорой смерти порождает безволие, разочарование и

желание замкнуться в себе. Всё это уже прочно вошло в мою жизнь, но последние события подарили

надежду, которую я лелеял в своем сердце. Она давала мне силы жить дальше. Возможно, я погорячился,

когда так сразу наотрез отказался? Черт, что же делать? Может, позвонить Тому, чтобы тело донора

попридержали до моего окончательного решения? Да уж, после скандала, который я ему закатил, звонить и

извиняться. Так! Надо всё как следует обдумать еще раз. Том рассказывал, что потенциальные доноры есть,

однако родственники верят в чудо и не соглашаются на передачу тела для трансплантации. Как же я их

понимаю! Вот и я тоже верю в чудо…

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – раздраженно позволил я.

Массивная дверь осторожно открылась, и на пороге кабинета появился Патрик. Лицо его было

взволнованно вытянуто, он извиняющимся тоном тихо спросил:

– Вы в порядке, мистер Харт? Я слышал, вы очень громко разговаривали, а потом наступила тишина.

Простите, если помешал.

– Всё хорошо, Пат. Мисс Новак еще в столовой? – осведомился я.

– Нет, Джим сейчас показывает ей дом.

Я одобрительно кивнул:

– Извинись за меня перед ней, скажи, что не смогу выйти ее проводить и готов завтра в двенадцать

продолжить съемку.

Дворецкий слегка наклонил голову, так он всегда давал знать, что распоряжение будет выполнено.

Когда дверь закрылась, я опять остался наедине со своими сомнениями.

«А что, если после операции просто сменить себе пол и опять стать мужчиной? Сейчас это многие

делают! Уверен, что мне удастся избежать жеманности, свойственной трансвеститам. Я, в отличие от них,

буду, как и прежде, ощущать себя мужчиной». На мгновение мне показалось: решение найдено. Рука сама

потянулась к телефону. Гудки. Спокойный голос Тома:

15

– Знал, что ты перезвонишь.

– Знал он, – беззлобно огрызнулся я. – Послушай, Том, – скажи, если соглашусь на этого донора, я

же потом смогу сделать операцию по смене пола? – для меня согласиться стать женщиной было то же

самое, что признаться лучшему другу: я латентный гомосексуалист.

– Ну, теоретически да, – задумчиво произнес Том. – Но, естественно, не сразу, всё будет зависеть от

ее иммунитета.

Я тихо зарычал от бессилия. Всё шло к тому, что надо соглашаться. Том терпеливо ждал моего

решения.

– Какая хоть она? – чувствуя себя глупо, не удержался я от вопроса.

– Тридцать четыре года, мексиканка, рост выше среднего, но длина позвоночника соответствует

нашим критериям, среднего телосложения. Она после автомобильной аварии уже два года находится в

коме. Родители погибли, есть только бабушка, которая больше не может оплачивать услуги клиники.

Всё мое естество сопротивлялось, и не могло заставить себя согласиться.

– Спасибо, Том, мне необходимо подумать, – еле слышно прошелестел я и положил трубку.

Новая информация лихорадочно пульсировала в измученном сомнениями мозге. «Тридцать четыре

года. Какой замечательный возраст! Боже мой, но как появиться перед сыном в таком виде? А на собрании

акционеров? Да я стану посмешищем! Они будут пальцем показывать и шептаться за моей спиной.»

Я опять схватился за телефон.

– Что еще, Дэн? – быстро ответил Том, словно он заранее ждал мой звонок.

– Сколько времени может занять стабилизация иммунитета? – решительно спросил я.

– Год, может быть два. Гормональная терапия – это очень серьезно, тем более в твоем случае. А

вообще, лучше спроси об этом Дитте, – уверенно ответил Том.

– Это очень долго, – раздосадовано выдохнул я, и немного помолчав, добавил. – Том, оплати

содержание этой девушки в клинике на год вперед. И в дальнейшем, если ее услуги нам не понадобятся, я

хочу, чтоб ты финансировал ее пребывание в больнице.

– Хорошо. Что-то еще?

– Нет. Это всё.

Я бросил телефон на стол и закрыл лицо руками.