Гермиона подошла к кровати. Темно-зеленые занавески, привязанные к балкам около кровати, томились в пыли. Драко ворочался во сне, что-то бормотал. Гермиона подошла поближе.

– …почему я должен?...вы же все равно потом меня убьете…я не могу…

Она ужаснулась. Так ведь обычно не бывает. Один кошмар на двоих? Это невозможно. Те же слова, что и в её сне. Невероятно.

Он метнулся в сторону и чуть не рухнул с кровати. Гермиона отскочила в сторону. Сердце все ещё громко стучало, отдавая ритмом в ушах.

– …нет…нет, не трогайте её…ты свое получишь, Хвост…не надо…НЕТ, Гермиона...

Он начал барахтаться в этой постели, как беспомощный щенок в воде.

– Драко, успокойся! Все хорошо, все хорошо.

Она схватила его за руку, чтобы не подвернуться под неё же. Как напуганный ребенок, Малфой резко сел в кровати и испуганно уставился на Гермиону.

– Это просто сон.

Он смотрел не мигая.

– Драко, очнись! Это просто сон. Это я, я настоящая, никто меня не пытал…

– Это не сон.

Его слова были хрупкие, но ужасные. Убивающие, заставившие и её испуганно замолчать. Безумие врезалось в голову и застывало там навсегда. Она собрала всю волю в кулак и улыбнулась сквозь невидимые шали страха.

– Это просто сон.

– Ты, что, не понимаешь? Он влез к нам в головы! Он нами манипулирует!

Драко вскочил с постели и ушел в ванную.

– Я знать ничего не хочу! Это просто сон! – повторяла Гермиона.

Но она, скорее, убеждала себя, чем Малфоя.

– Дьявол, – тихо проворчал он из-за двери.

– Что такое?

– Посмотри, – крикнул он, открывая дверь. – Посмотри. Знаешь, что это значит?

Он повернул руку на свет, демонстрируя свое очерненное предплечье. Змея на Метке, она шевелилась.

– Зачем он это делает? Зачем влезает в наши головы?

– У него спроси, – огрызнулся Драко. – Раньше ему нравилось сводить людей с ума.

– Как нам с этим справиться?

– Ну…свойства окклюменции знакомы?

– Да, – дрожащим голосом ответила Гермиона. – Но у меня не получится. Я…я не…я не хочу ничего…я не могу…

К глазам снова подступили слезы.

– Гермиона, я уже ничего не могу сделать, прости.

Он шумно выдохнул и сел на кровать. Подумать только, ему было непривычно сдаваться. Драко не хотел оставлять все так, как есть. Но сейчас он не видел другого выхода.

Гермиона, быстро ступая, подошла к нему и села рядом.

– Драко, скажи, что он, по-твоему, будет делать потом, когда ему надоест лезть в наши головы? – успокаиваясь, спросила она.

Ему не хотелось говорить, что обычно за кошмарами следуют реальные пытки, и поэтому Малфой угрюмо пожал плечами. Для убедительности он приобнял Гермиону, прижимая её к себе. Майка сразу стала мокрой от её слез.

– Я скажу Рону, что мы… – ей не хватило смелости договорить.

– Не обязательно сейчас. Но, если ты хочешь, скажи. Он все равно когда-нибудь узнает, – тихо ответил Драко.

– Почему это происходит с нами? – риторически спросила девушка.

– Я…Гермиона, я… – голос хрипел, слова находились с трудом, секундно проскальзывая в сознании и сразу улетучиваясь. – Я не хочу подвергать тебя опасности…я…ты мне очень…я тебя…прости, но…

Не надо было заканчивать фразы – гриффиндорка все поняла.

– Драко, я не брошу тебя.

– Ты даже не представляешь, что тебя ждет, если ты останешься!

– Значит, ты все-таки знаешь, что будет? – с тихой злобой в голосе спросила Гермиона.

– Я…Гермиона, так будет лучше для всех!

– Лучше для всех или для тебя? Я не брошу тебя, обещаю.

Она хотела обнять его, но Драко перехватил её запястья.

– Не надо, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.

– Я не боюсь боли, – горячо ответила она.

Полная решимости, как всегда. Чертова гриффиндорка, и как она не может понять? Их просто убьют, и никто, кроме их родителей, не всплакнет. Всем остальным будет наплевать. Ну, ещё, конечно, Гарри и Рон. Они тоже погорюют. А что потом? Их просто убьют. Хотя нет, перед этим их ещё будут пытать несколько часов, чтобы свести с ума, как родителей Невилла.

– Гермиона, будет больно. В тысячи раз хуже, чем ты можешь себе представить.

– Я знаю, просто…

– Это глупо. То, что мы с тобой делаем – это глупо. Безрассудно и безответственно. Неправильно. Я не хочу, чтобы ты с Роном…

Она вскочила с кровати. Вытерла слезы. На лице застыла ненависть и отвращение.

– Как ты можешь быть таким эгоистом?!

– Я не…

– Или может дело в том, что я грязнокровка?! Боишься опозориться перед папочкой?

– Что за чушь ты несешь? Я не хочу ссориться опять, Гермиона!