– Я спросил Путина, что, если мы поедем в этот город? Вы расскажете о том, что это ваш родной город, где Вы учились или что-то подобное. И он согласился...

– Русская Венеция. Город-герой Санкт-Петербург. В служебной машине два пассажира. Любопытный немец и Президент России...

– Здесь я учился. Это Ленинградский Университет, теперь Петербургский Университет. А в этом здании я работал референтом...

– Для журналиста такие съёмки - пик карьеры. Невероятная удача и фантастический эксклюзив...

– Я проводил всё время во дворе с такими же мальчишками, как я сам. С утра до вечера, если не сказать: до ночи...

– Можно сказать, что Путин - петербуржец. Видно, что он знает город, он здесь вырос, он любит этот город, это видно по каждому его жесту. Здесь находится то-то, здесь было то-то... Здесь я был... Живой рассказ...

– Живой рассказ Президента произвёл сильное впечатление на иностранного журналиста...

– Любой другой политик ведёт себя так: нет, так мы делать не будем, этого мы не говорили; может, мы так думаем, но это не говорим. Но и это качество его личности, и это было интересно...

– По словам журналиста, мало кто из западных политиков осмелится так широко открывать своё сердце...

– Он рассказывал о своём детстве, рассказывал о том, что в их семье эмоции много не обсуждались. Ни он, будучи ребёнком, ни родители. И все, так сказать, жили сами по себе. Это было необычно, что политик в разговоре настолько глубоко говорит о чувствах, которые испытывал на определённых этапах жизни...

– Именно таким открытым человеком немецкий журналист показал Владимира Путина европейским телезрителям. И его Путин оказался не таким, каким привыкли его видеть...

– Что касается стереотипа, конечно, у нас есть образ, который транслируется телевизором, читается газетой. Путин там был плохой...

– Документальная лента немецкого журналиста побила рекорд и вызвала негативную реакцию политического истеблишмента...

– Но эта ваша работа: войти в курс дела, разобраться с идеологией, с историей страны, манерой изложения. Потому что у каждой страны свои подходы к изложению отечественной истории. Не возводите в абсолют для всех то, что вы считаете политически верным. Это то понимание, до которого вы должны дойти...

– Сам немецкий журналист до этого понимания поднимался с немецкой скрупулёзностью...

– Я постоянно сопровождал господина Путина, много с ним разговаривал, проверял и перепроверял факты, с кем, что, где, когда и чем он занимался...

– И так неделя за неделей. Месяц за месяцем...

– Все критики и журналисты пользуются одной вещью. Это информация. Если вы действительно хотите получить какую-то информацию, вы довольно долго должны быть в деле...

– Для того чтобы быть в деле, нужно было журналисту быть рядом с Президентом, приходилось становиться чуть ли не человеком-невидимкой...

– При подобных съёмках вначале ведь за тобой наблюдают: что ты там снимаешь, как ты там снимаешь. В какой-то момент люди привыкают к этой ситуации...

– Мы снимали Путина где-то в Подмосковье, в каком-то старом, ветхом ледовом дворце. Это было вечером, часов в девять. И он упорно, напряжённо тренировался забрасывать шайбы в ворота, вести шайбу через всё поле. И это произвело на меня впечатление. Что он показал и эту сторону, а не только красивого, сияющего героя. Это было то, что свойственно любому человеку...

Кстати, была одна сцена, которую я никогда не забуду. Берёт хоккейный шлем и надевает его задом наперёд. И потом проходит секунд двадцать-тридцать. Шлем не сидит, он снимает его, разглядывает, переворачивает, делает так и снова надевает. Это была прекрасная сцена...

– Сегодня немецкий журналист готов признать: самый трудный момент для него настал после переворота в Киеве. В Германии ждали эксклюзивного интервью с Путиным, но мало кто хотел услышать аргументы Президента России...

– Это было интервью, которое проходило на пике взаимных обвинений в связи с кризисом на Украине. Ситуация на международной арене была очень накалённой.

– Мы внимательно следили за событиями. Вы ещё помните, как вы говорили с Обамой, с Меркель?

– Действительно, у меня был телефонный разговор в этот же день вечером с президентом Соединённых Штатов. Ну, а на следующий день, несмотря на все гарантии, данные западными партнёрами, был совершён переворот, потеря здания президента и здания правительства...

– Президент был очень напряжён. На следующий день начиналась встреча большой двадцатки. И шёл ожесточённый телевизионный обмен комплиментами на мировом уровне. В Германии узнали, что существует это интервью. В нём идёт речь о Крыме. Естественно, что тема Крыма была затронута. Ещё тут были разные интерпретации. Мы все... аннексия, не аннексия...