— Ты прекрасна, как Майкл Джексон…

Руфи вновь недоуменно уставилась на Ленона, но он опять досказал не все, что хотел:

— Как Майкл Джексон в исполнении Лондонского симфонического оркестра.

— Никогда не слышала, — заметно охладев, вымолвила Руфи.

— Боже мой, я ведь так доболтаюсь, — подумал Ленон, но все-таки решил сделать еще одну попытку:

— Я имел в виду, что ты прекрасна как принцесса… вегетарианской эпохи.

— Может, викторианской? — поправила девушка.

— Не знаю, я никогда не был в Англии, — честно сознался Ленон.

— Что бы ей еще сказать? — судорожно размышлял Ленон. — У тебя глаза изумрудные, как зеленка?

Тут юноша решил, что если со своими сочинениями у него мало чего хорошего получается, то нужно прибегнуть к помощи признанных классиков.

— Трави все горести попкорном… — попытался процитировать самого главного из них, но от волнения перепутал все слова. — То есть любви…

Ленон решился на вторую попытку, но теперь к нему в голову шли лишь строчки песен:

— Ты не Ванга… но для меня… Но для меня ты стала… слепой? Нет, не то! Все не то! — отчаялся юноша. — Может, прочитаешь еще что-нибудь из своего? — попросил Ленон в попытке загладить неловкую ситуацию.

— Если тебе так хочется, — с готовностью вызвалась Руфи:

Сухарь в глазури — это пряник.

Он черств внутри, снаружи глянец.

Но нрав смягчить его легко,

Макнув немножко в молоко.

— Руфи, — осторожно прервал девушку Ленон. — У тебя все стихи на эту тему?

— Конечно. Все они про любовь… и дружбу, — гордо ответила девушка, польщенная догадкой юноши.

— Нет, я имел ввиду… На хлебобулочную, — проговорил Ленон и ужаснулся сказанному. Юноша вспомнил, что сегодня не позавтракал, а половинки яблока оказалось желудку недостаточно, чтобы замолчать, и теперь тот настойчиво диктует ему свои требования.

В этот момент щеки Руфи вспыхнули от возмущения, но девушка все же нашла силы сдержаться и пояснила:

— Нет, у меня еще есть и эпические мотивы. Вот, например, отрывок из средневековой поэмы, которую я сейчас пишу:

Не ври мне, Гвиневра!

От лжи весь я нервный!

Ах, Ланселот, не лестно столь,

Ты обошелся, друг, со мной!

Сестра моя Моргана!

Ну как ты проморгала?

Приятель мой Мерлин

Хоть ты то мне верен?

— Это что, король Артур вернулся из командировки? — предположил Ленон.

— Какая пошлость! — возмутилась Руфи, которой не понравилось столь приземленная трактовка известной трагедии.

— Просто… Просто я вычитал из книги что-то похожее. Ну, помнишь ту, что я вчера здесь нашел. Там было немного как раз про те времена, — оправдывался, как мог, юноша.

— Так она не была заминирована? — встревожилась Руфи. — Было бы очень жаль, если бы ты подорвался вместе с ней, — и покраснела, вспомнив, что вчера говорила немного другие слова.

— Там тоже про Артура… и про Мерлина… и рыцарей, — смущенно продолжил Ленон, не зная, как нужно правильно реагировать на комплименты.

— Она такая древняя? — предположила девушка.

— Похоже на то… — неуверенно согласился Ленон, не зная всей правды.

— Вот бы посмотреть на нее, — попросила девушка. — Мне могло бы это пригодиться, чтобы закончить поэму.

— Жаль, что я не захватил ее с собой. Но я могу рассказать то, что запомнил.

Девушка не возражала, и Ленон, как мог, пересказал ей историю рыцарского замка и произошедших в нем событиях даже более удивительных, чем те, что произошли сегодня утром.

— Такие пьяницы, хулиганы и бездельники только и могут, что разрушать все вокруг. Вот бы их всех запереть в одной пещере! — без особого восторга отнеслась к истории Руфи. Видимо, ей хотелось услышать более романтичную версию этой легенды.

— А кто тогда работать будет? — не подумавши, сболтнул Ленон, чем еще больше рассердил девушку.

— Эта книга — она вся такая, или ты специально вычитываешь одну только ерунду? — обиделась Руфи, которая не нашла, что ответить Ленону.

— Не знаю, я еще не все прочитал, — пожал плечами юноша, почувствовав себя виноватым, и пообещал. — Я покажу тебе ее завтра.