— У меня еще есть хлеб и печенье, — понимающе отозвалась Руфи.

— А давай, — с неожиданной запальчивостью вызвался Ленон. — Лучше покормим уток у пруда.

— Да я смотрю, у тебя сегодня просто тяга на свершение подвигов, — необидно пошутила Руфи.

— Но от пары печенюшек я бы сейчас не отказался, — смущенно признался юноша. Девушка вытащила из сумочки печенье, и Ленон увидел, что это крекеры в виде различных животных. Ему досталась свинья. Ленон не без тревоги посмотрел на нее.

— Что такое? — спросила Руфи.

— Ну, я же вегетарианец. Я не ем животных, — засомневался юноша.

— Главное не внешность, а содержание, — заверила его девушка. Ленон, боясь обидеть отказом, съел печенье и получил еще.

Тут к скамейке подбежали остальные коты, и у пруда стало на несколько голодных ртов больше. Ленон тут же вспомнил про пакет с пельменями и тоже решил раздать его страждущим. На этот раз Руфи не возражала.

— А этого кота я называю Чистюлей, — пояснил девушке Ленон. — Из-за того, что он часто умывается.

— А ты не думал, что он часто вылизывается, потому что всегда грязный? — предположила девушка, подивившись бесхитростностью клички. — Может, следует назвать его Грязнулей?

— Думаешь, он заразный? — испугался Ленон и отдернул руку, которой только что гладил кошачью макушку.

— Чтобы узнать наверняка, его следует сводить к ветеринару, — пожала плечами девушка.

— Ага, к ветеринару, — согласился Ленон, подсчитывая, сколько денег он сможет выкроить из следующей зарплаты на подобный визит.

— А этого как зовут? — поинтересовалась Руфи, указав на второго кота.

— Царап Царапелли, — смущенно признался Ленон, вспомнив, как окрестил его на днях, и тут же поймал гневный взгляд, который бросила на него девушка после этих слов.

— Может, назовем его Мичурин? — решил сходу выдумать коту новую кличку юноша.

— Почему вдруг Мичурин? — снова насторожилась девушка.

— А я видел, как он ест траву, — поведал Ленон, имея в виду скорее кота, чем ученого.

— А что, Мичурин любил траву? — осведомилась девушка, имея в виду скорее ученого, чем кота.

— Ну, он ведь тоже что-то понимал в растениях, — не сдавался юноша, но было заметно, что девушке его идея явно пришлась не по душе.

— Ну, может тогда, Мяучурин? — сделал последнюю попытку Ленон.

— У тебя что, одни стереотипы на уме? Нельзя так однобоко! И фамилии тоже перевирать нехорошо! — не вытерпела девушка. — Судить вообще надо по поступкам, а не по внешним признакам или принадлежности к чему-либо.

Юноша, конечно, предполагал, что, возможно, сморозил глупость, но и догадываться не мог, что это так заденет девушку.

— Извини, просто я вспомнила, насколько предвзято относился Филимон Зеленых к моей подруге Фиде Кунашвили, — виновато объяснила Руфи. — Представляешь, какой мерзавец? Он называл ее Фигой Кукишвили и говорил, что все извилины у нее в голове ушли в кудри!

И Руфи рассказала печальную историю про любовь простой девушки Фиды Кунашвили и Дмитрия Зеленых, сына пользующегося дурной репутацией богатого бизнесмена Филимона Зеленых. Но предприниматель был против брака с бедной невестой, с семьей которой он вдобавок враждовал из-за рыночных разногласий.

Когда его сын попросил разрешения на женитьбу, тот резко отказал.

— Отец, разве тебя не волнует мое счастье? — отчаялся Дмитрий.

— Плакало твое накрашенное счастье черными слезами, — ответил на это предприниматель и пригрозил сыну лишением наследства.

Ленон лишь осуждающе покачал головой, ведь кто, как не он, имел неприятности со взбалмошным владельцем колбасного завода.

Семья Фиды тоже была против их отношений, и когда Дмитрий пришел просить руки своей возлюбленной, ее отец грубо ответил: Свадьбы захотел? Фига тебе будет!

Но молодому человеку послышалось имя его возлюбленной, и он подумал, что ее отец пообещал ее ему в жены.

— Тогда я могу называть вас моим папой? То есть… моим вторым папой? — обрадовался он. Но Кунашвили-старший а подумал, что Дмитрий сродни его отцу и просто решил поиздеваться над ним. Он выгнал сына предпринимателя взашей, даже не дав доесть барашка. Потом ему стало стыдно, что он так недружелюбно поступил с гостем. Он послал своего сына Арчи извиниться, но было уже слишком поздно, — тут Руфи сделала драматическую паузу, и Ленон подумал, что случилось что-то непоправимое. В оцепенении он ожидал, пока девушка закончит свою историю.