Путь наверх завершился закрытым деревянным люком. Следопыт пару мгновений постоял перед ним, собираясь с силами, и толкнул крышку.

В глаза ударил яркий свет, непривычный после мрачных коридоров. Башня со всех сторон была открыта для солнца, лучами проникающего между зубцов, и только высокая крыша нависала над головой. Сектанты, собравшиеся здесь, повернулись на скрип.

– А вот и первый отчаянный сорвиголова, - произнёс старик, растягивая губы в насмешке.

Гарольд насчитал ровно девять противников. Положение стремилось к безвыходному.

Чернорясники стояли гурьбой, закутавшись в шерстяные балахоны и капюшоны. Башня продувалась всеми ветрами, которых на высоте было довольно много. Вдоль стен стояли жаровни с горящими углями, но это слабо помогало против холодного зимнего ветра.

– Вы ответите за всё, - крутанув мечом, произнёс Гарольд. Других слов в этой ситуации он просто не нашёл.

Сектанты хором рассмеялись.

– За что?
– дружелюбным тоном произнёс Пастырь.
– За то, что мы очистили этот город от скверны? За то, что делаем этот мир лучше?

– Мир будет лучше, если в нём не будет подобных вам, - фыркнул следопыт.
– Боги завещали, как нужно править, и не вам это решать.

– Ты хоть одного бога видел?
– добродушно рассмеялся старик.
– Разве могли они допустить, чтоб все эти графья, герцоги, короли и императоры сидели на троне и правили только потому, что им посчастливилось родиться в нужной семье в нужное время, а достойные и талантливые люди прозябали в нищете?

– Талантливый человек всегда сможет пробиться наверх.

– Ты говоришь нашими словами!
– улыбнулся Пастырь.
– Ты уже в глубине души согласен со мной.

– Нет!
– воскликнул следопыт и попытался зарубить старика, но тот едва уловимым движением увернулся от клинка, скользнувшего рядом с бородой.

Остальные сектанты схватились за оружие, но Пастырь жестом остановил их.

– Зачем нужно насилие? Перестань, - проговорил он.

Гарольд, не говоря ни слова, ещё раз ударил мечом, но Пастырь опять оказался быстрее.

– Зачем тогда всё это!
– крикнул следопыт, кончиком меча показывая на зарево пожара.

– Огонь очищает, - произнёс кто-то из толпы.

– Общая беда сблизит их перед лицом врага, - сказал другой сектант.

– Беда их уже сблизила, - фыркнул Гарольд.

– И это благо для них, - проскрипел старик.
– Ибо только так они смогут найти в себе достойнейших.

– Ради этого, по-вашему, стоило убивать столько народа?

– Да, - не задумываясь ответили сектанты.

– Это безумие!
– рявкнул Гарольд, снова пытаясь достать старика клинком. Снова тщетно. Они кружили друг напротив друга уже несколько минут, а старик ещё ни разу не дотронулся до меча, висящего на поясе.

– Это лучший способ, - пожал плечами Пастырь.
– Потрясения в народе всегда выталкивают самых талантливых людей наверх. Если они до этого доживают, конечно.

– Старый маразматик, - прошипел следопыт.

– Мой ум всё ещё острее твоего клинка, - произнёс старик, ловким движением уворачиваясь от ещё одного выпада.
– Присоединяйся к нам. Правда за нами, пойми это.

В ответ Гарольд попытался финтом обмануть старика, но меч прорезал только рукав чёрной рясы.

– Ты достоин быть с нами, если осмелился прийти сюда в одиночку, - улыбнулся ему Пастырь.
– В отличие от них.

Гарольд метнулся в сторону толпы и размашистым движением вспорол живот толстому сектанту. Ряса не смогла его защитить, и толстяк повалился наземь, пытаясь собрать кишки обратно.

Пастырь нахмурил брови. Остальные чернорясники зашевелились, обнажая клинки.

– Восемь, - пробормотал следопыт, ещё раз пересчитывая врагов.
– И их осталось восемь.

– Ты сделал свой выбор, - пожал плечами старик.

– Я сделал его уже давно, - ответил Гарольд, глядя, как его берут в плотное кольцо. Надо прорываться.

– Неправильный выбор, - проскрипел Пастырь, медленно обнажая клинок. Меч с тихим шелестом покинул ножны.

Гарольд присвистнул, разглядев замысловатый узор на клинке. Оружие из такой стали может себе позволить не каждый.

Мгновенный выпад, почти неуловимый взглядом, и рукоять булатного меча врезается в лицо следопыта.

– Убит, - невинно проскрипел Пастырь, глядя, как из разбитого носа струится кровь.
– Сдавайся, пока не поздно.

– Нет!
– прорычал Гарольд, кидаясь в безрассудную атаку.